Женский любовный роман «Русская душа»

Увидев, в каких условиях живут женщины на Кавказе, Александр разинул рот и долго не мог его закрыть, пытаясь переварить тот факт, что женщина тратит надрывные силы, а мужчина идет рядом и как будто этого не видит. Но вдруг он узнал в женщине ту, славянский облик которой не давал ему покоя уже несколько месяцев. Александр хотел что-то сказать, но не решился. Ильмира, в свою очередь, окинула репортера уставшим взглядом…

Никогда Александру Чернецову не было так тяжело, как сейчас. У него чесались руки, чтобы взять ее ведра и понести туда, куда она скажет. На выручку пришел оператор Кустодиев:

– Что ж ты, – обратился Борис к Анвару, – матери не поможешь? Поднес бы ей хоть ведро, что ли?

– Это ее дело – ведра таскать, – резко ответил сын на хорошем русском.

– Зачем же ты тогда пошел с ней, если не хочешь помочь? – взволнованно вмешался Александр.

– Потому, что так положено, – неласково ответил Анвар.

– Я журналист, – вырвалось у Чернецова, – и готовлю по спецзаказу из Москвы передачу про народы Северного Кавказа. Собираю фольклор, записываю обычаи и обряды, историю народа, – на ходу сочинял он. – Сейчас у меня как раз очередь лезгинов. Не могли бы вы мне уделить какое-то время для беседы?

– Сейчас – нет, – неожиданно переменившимся тоном ответил Анвар. – Вы приходите к нам домой – посмотрите на наше гостеприимство, попробуете нашу кухню… Только не сегодня: у нас сейчас Рамадан – мы постимся, поэтому по правилам угостить вас не сможем. Заходите через две недели. – Анвару польстило то, что с таким предложением журналист обратился именно к нему, а он воспользовался своим мужским правом принимать решения.

– Мне прийти к вам домой? – у Чернецова будто крылья выросли. – Куда именно?

– А вы ждите здесь: мать за водой ходит часто, а я ее бессменный сопровождающий. Я тогда дома скажу – там все приготовят к вашему приходу.

Эти две недели журналист провел в поездках по Дагестану – такое задание ему поступило из Москвы. Делал репортажи из Дербента, Хасавюрта, Махачкалы и Кизляра, который был довольно далек от здешнего села. Чернецову поручили подготовить полную программу о Дагестане – в жанре документального фильма. После, собрав полученные сведения, Александр приобщит их к уже имеющимся материалам, и у него получится складный документальный цикл программ.

У Рахмедовых гости встречены были очень добродушно. Сразу с порога, как только они вошли, Казбек Азаматович, дед Ахмета, заиграл какую-то незнакомую гостям мелодию на национальном инструменте, домочадцы запели песню на лезгинском языке (позже Александр узнает, что это был лезгинский фольклор, которым обычно приветствуют почетных гостей). К их приходу накрыли щедрый стол, на котором, однако, не было водки. Зато было изобилие блюд, которые русским гостям показались изысканными деликатесами. Мусульмане не едят свинины, зато употребляют прочие виды мяса – говядину, баранину, курятину; мясных блюд было много: кебаб, котлеты, бозбаш (мясной суп с картошкой), заимствованные у русских. Стояло на столе и повседневное блюдо – хинкал с начинками из творога и яиц и даже праздничный пирог и халва. Но, конечно же, главным был царь шашлык из баранины, бесподобно приготовленный с приправами на шарнире. От шашлыка исходил божественный запах.

Никогда в жизни ни Чернецов, ни Кустодиев не ели так вкусно и сытно, как сегодня. Александр даже украл кусочек шашлыка и курятины для съемок – чтобы подразнить зрителей.

Наевшись до отвала, журналист приступил, наконец, к делу.

– Мы готовим передачу о народах Дагестана, – пояснил он.

– О, – одобрительно сказал аксакал, – нашим народам есть о чем рассказать. Только в Дагестане народов много, и часть из них живет здесь, в горах, а часть – на равнине. Вы уже были на равнине?

– Мы обязательно там побываем, – заверил Чернецов. – Нас интересуют обычаи, культура, фольклор, религия – одним словом, все, что имеет отношение к дагестанским народам. Но начать мы решили с лезгин, потому что в вашей местности мы остановились. Можно обратиться с вопросом к вашей женщине? – осторожно спросил Александр, обращаясь ко всем сразу.

– Обратитесь, – разрешил аксакал.

И Чернецов завел разговор, конечно же, с Ильмирой:

– Вот я заметил, что вы славянской наружности. А что вы делаете в горах Дагестана?

– Это правда, – живо ответила Ильмира. – Я действительно русская и по крови – христианка. Моя родина в Беларуси, в провинциальном городе, где я родилась и прожила восемнадцать лет. Но потом, чтобы выйти замуж за Ахмета Рахмедова, человека иной религии, я приняла его веру. И теперь живу так уже двадцать лет.

– Вы двадцать лет живете в Дагестане?

– Да.

– А зовут вас как?

– Ильмира. Для белорусов имя, конечно, странное, а здесь оно очень удобное.

– Вас так назвали с рождения или вы сами приняли это имя?

– Так меня зовут всю жизнь, а назвали в честь акушерки, помогшей мне появиться на свет; она была татаркой. Этим именем меня крестили.

«Вот и познакомились, дорогая!» – по себя обрадовался Чернецов.

– А может быть, вы мне расскажете об этнических особенностях лезгин?