Женский выбор

– Знаешь, – вдруг мне в голову пришла шальная мысль. – А предложи-ка ты меня вместо мужика! Традиционалистка с феминисткой у вас уже есть. А пусть будет еще и пофигистка – я, то есть.

– Нет… – Катька грустно помотала головой. – Не годится, мужик нужен.

Я развела руками.

– Кстати, мне вдруг пришло в голову… то есть внезапно. Могу я спросить… Ты со своим школьным приятелем, с Олегом Точилиным… Ты с ним как-то общаешься? Не знаешь, где его найти?

По тому, как густо Катька покраснела, я поняла, что она с самого начала рассчитывала найти через меня Олега, и именно ради него, отнюдь не только ради встречи со мной, примчалась на нашу встречу.

Я подозвала Карена. Маленькая тоненькая бутылочка благодаря моим усилиям закончилось, и я попросила заварить нам чай Тегуанинь, несомненно лучший из китайских улунов. Иногда почему-то этот совершенно фантастический чай называют чуть по-другому, Текуанинь. Однажды, на весенние каникулы, мы с Машей съездили в Сингапур. Ей тогда только что исполнилось двенадцать лет, нашей главной целью был, разумеется, остров-парк Сентоза, но и по самому городу мы тоже немало походили. На Очард-роуд мы наткнулись на магазинчик, где продавалось четыре вида Тегуаниня: весенний сбор, летний, осенний и смешанный. Там, в самом магазинчике, при дегустации, я еще хоть как-то смогла их различить, но в Москве я никогда не понимаю, какой из подвидов пью.

К чаю Карен принес горький малайский шоколад «Беррилз». Увы, и здесь я не угодила школьной подруге. Отхлебнув из чашечки-скорлупки бледно-зеленую жидкость, источавшую тончайший аромат, она откусила кусок темного, почти черного шоколада и… сразу же выплюнула его на бумажную салфетку, робко сознавшись, что больше всего любит запивать шоколад «Аленка» черным сладким «тем самым» чаем со слоном на этикетке. Я ощущала себя лисой из басни дедушки Крылова. Кстати, внешне Катька всегда слегка напоминала цаплю.

– Может быть, мы попросим положить в этот чай сахарку? – робко спросила несчастная цапля-Катя. – Чтобы легче в горло проскакивал!

К счастью, сахара у Карена не водилось. «Еще хорошо, что мы не дошли до сигар!» – подумала я, как раз в тот момент, когда Катя выудила из сумочки какие-то дрянные сигареты.

– Будешь? – спросила она, протягивая мне пачку.

– Не курю и тебе не советую.

– Совсем не куришь?

– Раз в полгода кальян.

– Значит, не куришь. Молодец! А у нас все курят – вонища!

Мне нечего было сказать, и я развела руками.

– Слушай, а у тебя же был муж…

– С чего ты взяла? – Я с отвращением вспомнила Валеру.

– Ну, у тебя же дочь есть… и я так думаю…

– А ты не думай! – я как-то слишком грубо оборвала Катю. – Нет его! И не было никогда! Во всяком случае, я так… медитирую…

– Значит, совсем говно, – понимающе кивнула Катька и затянулась сигаретой.

– Совсем.

– А знаешь, давай, ты у нас в качестве героини про него расскажешь. И передача хорошая получится, и тебе, вроде как, типа катарсиса… Полезно, кстати! Выскажешься на людях и полегчает.

– Да-да, помню. Из Достоевского: старуху зарубил, покаялся перед всем народом, землицу грязную поцеловал и – айда в Сибирь!

– Да ладно тебе! Давай, выступи! Я скажу своим, что хоть мужика не нашла, но зато героиню, что надо, привела – ты, ведь, с юмором, бойкая такая… и не тупая, как всякие там… Согласна?

Мне всегда хотелось оказаться «по ту сторону экрана». Кому не интересно увидеть себя в телевизоре? Правда, меня, мягко скажем, не тянуло распространяться перед всем миром о своей убогой личной жизни. Ведь все знакомые это увидят и услышат… и Маша, опять-таки…

– А давай я про свой бизнес расскажу? – предложила я Катьке. – Не про личную жизнь, а именно про бизнес.

– Понимаешь, Ань, бизнес в чистом виде не годится, не тот формат. Бизнес – это несомненно важная часть твоей жизни, но что-то личное непременно должно быть все равно. От личного никуда не денешься. Неужели тебе никто в бизнесе твоем никто не мешал? Муж твой, прости, ушел, случаем, не из-за того, что ты такая деловая?

– Да нет, о чем ты говоришь? Это все еще в институте случилось. Как только я забеременела, он и ушел…

– Красиво! По-мужски! – понимающе кивнула Катька. – У нас каждый второй такой… в смысле не у нас, а у наших героинь многие мужики именно такие. Типично, типично!

– Знаешь, Катюха, – продолжила я после непродолжительной паузы. – У меня другие препятствия были.

– Какие, интересно?

– Меня дома не поддерживали… и не верили в меня… – Неожиданно для самой себя я почувствовала, что вот-вот заплачу.

– Родители?

– Мама! Папе вообще все до ж… всё все равно, кроме его дурацкой диссертации, которую он так и не защитил. А вот мама все время мне объясняла и объясняет, что я… я «серая мышь»! Такая же, как она сама. Хотя я ее не вижу мышью, она сама себя в эту серость загнала… зачем-то… А вот отец, он, действительно… серый… серый!

Тут я заметила, что Катька ревет в три ручья.

– И у меня тоже… тоже…

– Что у тебя тоже?