Женский выбор

– Вам вначале предложат рассказать о себе и про себя, – объяснила она. – Приготовьте рассказ в уме, но не пытайтесь его заучить. Постарайтесь выбрать какое-нибудь приятное лицо в зале и считайте, что рассказываете именно ему. Обычно все выбирают Яну Большакову – она специально для этого сидит напротив вас в толпе приглашенных дур и при этом широко и доброжелательно улыбается. К ней обращаться удобно. Ни в коем случае не смотрите на Надю. Во-первых, эта блядь сидит сбоку, и вы шею свернете, а во-вторых, у нее такое выражение на роже, что вы можете сблевать, что всех сильно напряжет. Расскажите о себе самое приятное и важное, как вам кажется. Если это про семью, про учебу, про работу или, в крайнем случае про большую страстную любовь – прекрасно. Если же у вас самое интересное воспоминание – как вас в грязном подъезде трахали трое бомжей, то это не к нам. Это либо для передачи конкурентов – можете взять у Катьки телефон, либо для приватного рассказа все той же Наде. Если поклянетесь, что хотя бы у одного из этих бомжей при этом стоял, Надя умрет от зависти, чем несказанно обрадует весь коллектив. Понятно?

– У меня ничего такого с бомжами не было, – усмехнулась я.

– Но вы от этого не комплексуете? Это я как психолог спрашиваю.

– Ни в коей мере!

– Тогда вы – просто находка! Удачи вам!

– Спасибо! – искренне поблагодарила я Людмилу Степановну. – Я могу идти?

– Можете, конечно! Но так как вы не знаете, куда именно, я вас провожу… И скажу еще кое-что. А именно: вступительная речь должна быть как можно короче и четче. Сколько бы вы ни наговорили, редакторы оставят пять-семь минут, не более. Все подробности вашей непростой жизни пусть будут в ответах на вопросы аудитории и так называемых экспертов. Отвечая, помните: важно не то, что вы ответили, а как вы это сделали. Исходите из того, что женская часть аудитории – непроходимые дуры, не способные сформулировать никакую членораздельную мысль. Не поняли вопроса – придумайте свой и ответьте на него. Редакторы у нас – умнички! Катьку вы знаете, а остальные – ей под стать! Смонтируют!

– Простите, вы ничего не сказали про мужскую аудиторию…

– О! – Людмила Степановна схватилась за голову. – Рекомендации те же. Но имейте в виду: если женщины у нас обычные, выражаясь профессионально, сохранные бытовые дуры, то мужчины… мужчины у нас все, как на подбор, психически больные или умственно неполноценные. Не удивляйтесь ничему! Они могут плакать, смеяться, звать маму…

– Ужас-то какой! – отреагировала я на «маму».

Прибежала Катя, и мы вместе с ней и психологом заглянули в студию. Прямо перед моими глазами громоздились дощатые ярусы с лавками для женской аудитории. Слева от сцены находился маленький «загончик» с пластмассовыми стульчиками внутри. Там усаживали группу умственно отсталых и «нищих духом» мужчин. Яне место не требовалось – она ходила со своим микрофоном повсюду. А вот и четыре кресла на сцене: для Вали, для Нади, для… Олега и, наконец, самое большое, почти трон, для меня.

– Ты выйдешь последней, – объяснила диспозицию Катька. – Вначале Яна объявят сегодняшнюю тему, потом представит соведущих-консультантов, а потом пригласит героиню, то есть тебя. Людмила Егоровна тебя пропустит внутрь через вот эту шторку, ты войдешь и сделаешь всем ручкой. А потом будет пауза в записи, во время которой техник прикрутит на твой лацкан микрофончик – и вперед!

– А где мне пока находиться? – Я понимала, что в течение ближайших минут ничего не начнется.

– Иди пока в гримерку, она же курилка. Заодно познакомишься с коллегами по цеху.

– На кой ей эти толстожопые дуры сдались? – возразила Людмила Степановна. – Сорвут только весь настрой. Ну, Валя-то куда ни шло, она безвредная, а вот эта, из блядского профсоюза…

– Вы про Надю? – поинтересовалась я.

– Разумеется.

– Люда права, – кивнула Катька. – У Нади сегодня ПМС, видать…

– Недо…б у нашей Нади! – пробасила прокуренным голосом проследовавшая мимо нас крупная кавказская женщина. – У нее по жизни хронический недо…б.

– У всех недо…б, Инна Багратовна, – неожиданно резво откликнулась Катька. – Но это же не повод, чтобы так с людьми обращаться!

– Ха! Да для нее самое милое дело: человека с говном смешать, а потом его же сожрать. Именно в таком вот говеном соусе, никак иначе!

– Образно, Инна Багратовна, образно!

– Ну, дык!

Тетка довольно рассмеялась и пошла дальше, горделиво подняв породистую красивую голову, увенчанную высокой многоярусной прической.

– Нина Багратовна – наш главный рекламщик! – Катька запоздало представила мне собеседницу. – Ее в Останкино все знают.

– Большой мощи женщина, – кивнула Людмила Степановна. – Пойдемте в мою конуру – кофейку пока попьем в тишине.

– О'кей, – согласилась Катька. – Но я только на пять минут. Потом побегу контингентом заниматься.

– А что Олег? Уже пришел? – спросила я, пока мы в очередной раз шагали по уже знакомому коридору в направлении маленького, но отдельного кабинета штатного психолога канала.