Женский заговор. Любовь на спор

– Тань, – позвал он, – не обижайся. Я не то хотел сказать! Я имел в виду, что с радостью женился бы на тебе, но ты же сама не захочешь. У тебя ведь квартира, работа денежная, и мужским вниманием ты не обделена. А у меня ничего нет. Даже на работу меня ты устроила. Комнату сдаешь. И вообще… Я благодарен тебе за то, что ты… хорошо ко мне относишься.

– «Хорошо относишься?» – Таня развернулась к нему и присела на подоконник. Видно, пришло время поговорить начистоту. Нет у нее больше сил играть в эту игру. – Я, дорогой мой, не просто хорошо к тебе отношусь. Не просто забочусь, чтобы у тебя была работа и дом, я еще и беременна от тебя.

У Антона от изумления открылся рот. Таня воочию увидела то, что называется «отпала челюсть».

– Ты… беременна?

– Представь себе! – Она уже взяла себя в руки, была совершенно спокойна и говорила ровно, без лишних эмоций: – Поэтому я, как советует дядюшка Спок, хожу в театры, на концерты, слушаю хорошую музыку, общаюсь с приятными людьми. Я решила родить этого ребенка. А в моем положении не стоит по вечерам ходить одной. Вот почему я таскаю с собой тебя.

– Но… – он судорожно сглотнул, – почему именно от меня?

– Так получилось, – пожала плечами Таня. – Я ни разу еще не была беременна, поэтому, как ты понимаешь, не собираюсь избавляться от этого ребенка.

– Ты будешь рожать? – все еще не веря в происходящее, спросил Антон.

– Естественно, – в недоумении она подняла брови.

– А… я? – растерянно пробормотал он.

– Что – ты? – не поняла Таня и усмехнулась: – Ты, насколько я понимаю, рожать не будешь.

– Ты хочешь, чтобы я был рядом?

– В каком качестве?

– В каком угодно. Это же мой ребенок, и я хочу воспитывать его тоже.

– Неужели? – Таня не могла поверить.

– Нет, правда! – горячо подтвердил он. – Я люблю детей! И они меня любят! Знаешь, как мне радуются племянники, когда я приезжаю?!

– Ты предлагаешь расписаться?

– А ты как хочешь?

Таня сделала вид, что только сейчас задумалась над этим вопросом:

– Ну если мы хотим, чтобы ребенок родился в официальном браке, то, наверное, да.

– А мы хотим? – с радостной надеждой спросил Антон и, не дожидаясь ее ответа, подхватил ее на руки: – Ты согласна стать моей женой?

– Если ты будешь слушаться меня, то – да! – засмеялась Таня.

– Я всегда тебя слушаюсь!

* * *

Наташа съехала от Томки через месяц. Она уже не могла дождаться, пока Глеб снимет ей квартиру. А уезжала она с такой радостью, что Тамара даже слегка обиделась. Без Наташи квартира стала казаться пустой и излишне просторной. Даже то, что Борис время от времени оставался у нее ночевать, не заполняло эту пустоту.

– Переезжай ко мне, – предложил Борис. – Я снимаю однокомнатную, и то непонятно зачем. Я там днем не бываю, а половину ночей провожу у тебя. Или хочешь, я к тебе перееду?

Но Тома пока не хотела. Не хотела совместного быта: грязных носков, разбросанных по квартире, совместных завтраков, споров о том, кто сегодня моет посуду. Все это у нее уже было. Она от этого устала. Если Герберт был европейским мужчиной и готовить еду для него было необязательно, то Володя был воспитан мамой украинкой, которая, хоть и прожила последние лет двадцать в Германии, своих привычек не поменяла. Он готовила своему любимому сыночку горячие завтраки, приучая его к тому, что женщина, которая находится рядом, неизменно должна ухаживать за мужчиной. При этом ему, как и его немецким друзьям, нравилось, если женщина сама зарабатывала и приносила свою часть дохода в дом. В общем, его взгляды – это был синтез украино-немецкого менталитета с уклоном в мужской шовинизм.

Именно быт и его негласно установленные правила разрушили их отношения. Володя хотел быть ей всем: любовником, другом и сыном, но не заботливым мужем. Это она должна была всю себя посвящать ему: готовить, стирать, убирать, работать на него. За это он ее любил. Но что-то делать самому ему совершенно не хотелось. Он был милым, предупредительным, галантным, водил ее по ресторанам, возил на курорты, но дома она должна была постоянно ему прислуживать. Если она выражала по этому поводу недовольство, он считал ее неблагодарной и расценивал это как отсутствие с ее стороны любви. Он не мог и не хотел понимать, что ей тоже, как и ему, неохота пылесосить в выходной день или каждое утро готовить завтрак. Тамара пыталась решить эту проблему и наняла домработницу. Володе это не понравилось. Он стал придираться к пожилой добросовестной немке, и та ушла от них. Потом у Володи возникли сложности с работой. Нанимать прислугу стало им не по карману. Тома много работала, вела дом и терпела дурное настроение Володи. Но в один прекрасный день ее терпение истощилось, и с присущей ей горячностью и прямотой она послала его куда подальше, к его… мамочке! Володя был первым мужчиной, которого она по-настоящему полюбила. И расставание с ним далось ей нелегко.