Женский заговор. Любовь на спор

Наташа по-прежнему работала с ней. Все свои заработанные деньги она, по примеру подруги, тоже вложила в недвижимость, в виде первого взноса за однокомнатную квартиру в этой же новостройке, и продолжала выплачивать солидный кредит. Она, в отличие от Томы, не планировала пока менять место жительства. Глеб снял для нее прекрасную квартиру в старом центре с видом на купола древнего собора. Квартира была с отличным ремонтом, новой дорогой мебелью и бытовой техникой. Но нормальное функционирование всех необходимых коммуникаций нового дома ее тоже волновало. Наташа планировала сдавать квартиру внаем – так она скорее погасила бы кредит, пока же на выплату шла почти вся ее зарплата. А Наташа стремилась все же к независимости в материальном плане.

Она любила Глеба, а он, в свою очередь, любил Наташу. Так что с этим вопросом все обстояло хорошо. Они скрывали свои отношения от посторонних. Вместе почти никуда не ходили. Ни в кино, ни в театры. У Глеба было на примете два ресторана с отдельными кабинками, куда он мог иногда вечером привести Наташу, не опасаясь встретить там своих многочисленных друзей.

Глеб был удачливым тридцатипятилетним бизнесменом. Его фирма занималась косметическими средствами. Когда-то он начинал дело вместе со своим близким другом. Как и все, они начинали с малого объема и малого оборота, с маленького магазина со складом в подвале. Фирма ориентировалась на покупателей среднего класса. Друзья занимались оптовыми поставками недорогой продукции производства Украины, Белоруссии, России. Немного поднявшись, стали искать партнеров за рубежом. Расчет на средний класс был правильным. Любой женщине нужен крем для лица и помада для губ. И какие бы катаклизмы не происходили в обществе, женщины всегда остаются женщинами. Глеб уважал и любил женщин. Женщин в целом. Они приходили в его магазины и оставляли там свои деньги, иногда даже последние, в надежде преобразить себя, привлечь внимание. Глеб старался, чтобы ассортимент его магазинов мог удовлетворить наибольшее число желающих. Он изучал покупательский рынок и психологию женщин, прогнозировал развитие косметического бизнеса и привлекал сопутствующие товары. Его дело росло, расширялось. К косметике добавилась бытовая химия. А позже они с другом разделили бизнес – тот взял на себя бытовую химию, а Глебу осталась косметика, и вскоре у него была уже сеть магазинов по всему городу. Глеб стал открывать магазины в других крупных городах Украины. Вот почему их связь с Наташей долгое время могла оставаться незамеченной. По делам бизнеса он все время разъезжал и часто проводил ночи в поездах. С появлением в его жизни Наташи он стал пользоваться дневными поездами, а жене говорил, что ездит ночью.

С Альбиной его познакомили друзья. Ее отец был банкиром, и на первых порах совместной жизни своей дочери с Глебом он существенно помогал молодой семье и бизнесу зятя. Теперь он удалился на покой. Внуков старик обожал и всячески баловал. Альбина была холеной и амбициозной – эти качества она унаследовала от своего отца. С детьми была строга, но заботлива. К мужу питала уважение, но постоянно подозревала его в неверности. Глеб не был, что называется, неотразимым мужчиной. Среднего роста и средней внешности, он относился к людям вообще, а к женщинам в частности, с подлинной душевностью, и дамы его обожали. В нем они видели истинного джентльмена. Такое благосклонное внимание к мужу злило Альбину. В этом она усматривала признаки его неверности. И совершенно напрасно. За одиннадцать лет брака Глеб ни разу не изменил ей. Но тем не менее с женщинами он был всегда любезным и предупредительным. Отказаться от своей галантности он был не в силах, несмотря на недовольство жены, которая постоянно его этим упрекала. Скандалы, вызванные ее ревностью, стали нормой их повседневной жизни. Если бы не это обстоятельство, их брак можно было бы считать счастливым. Глеб любил своих детей, уважал жену, хорошо ладил с тестем и тещей, которые, к слову сказать, не одобряли ревнивых выходок дочери и частенько подсмеивались над этим ее качеством. Поэтому бывший банкир не отнесся всерьез к тревоге дочери и на этот раз.

– Папа, он мне изменяет! – Альбина выпалила это, едва успев войти к нему в комнату.

Отец приподнял на лоб очки для чтения и уставился на красивое, искаженное в этот момент гневом, лицо дочери.

– Альбина! – укоризненно произнес он. – Опять? Тебе не надоело?

– Папа, в это раз – стопроцентно! И все очень серьезно. Я чувствую!

– Ты чувствуешь!

– Да.

– Ты и раньше чувствовала, и каждый раз это оказывалось твоей фантазией.

– Говорю тебе, на этот раз совсем по-другому!

– Знаешь, дочка, если бы меня так ревновала твоя мать, я бы давно от нее сбежал! Ты этого не боишься?

– Боюсь! Потому к тебе и пришла!

– Ладно, – он почесал дужкой очков круглую лоснящуюся жиром лысину. – Факты?

– Он стал часто разъезжать.

– Он и раньше много ездил.

– Он редко ночует дома.

– Реже, чем раньше?

– В общем, нет. Но…

– Что – но?