Женское образование в России

Главное орудие развития этих «других своих способностей» для женщины – «познание истин религии». Все остальное – от лукавого. Более того – вредно. Кампе предупреждает своих читательниц, чтобы они «не укрепляли свое воображение непристойными упражнениями в изящных искусствах», ибо занятия этими искусствами только «ослабляют нервы, делают нас слишком чувствительными ко всему, что раздражает слух разногласием или мерзит глазам отвратительными красками и гнусными видами, а прочие чувства оскорбляют сильными и противными впечатлениями… А хорошая хозяйка, – упорно напоминает автор, – должна быть менее чувствительна к таковым неприятностям, ибо в домоводстве не избежишь их».

С еще большей агрессией идеолог женского воспитания обрушивается на науки и всякую прочую ученость. Для женщин вообще, пишет он, а для супруги и хозяйки в особенности, вовсе не нужны науки и разные «ученые сведения», «если она не хочет навлечь на себя справедливое нарекание и презрение». «На что женщине обширные и глубокие сведения, если она не может употребить их на пользу ни в кухне, ни в кладовой, ни в кругу своих приятельниц и, наконец, ни в каком месте политического и ученого света». «Не было примера, – замечает Кампе, – чтобы ученость женщины… послужила ей на пользу. …Мужу такой жены не нужно». Вряд ли найдется муж, который «настолько был бы помешан умом, что измерял бы достоинства супруги ученым масштабом по длине, ширине и толщине ея сведений в литературе».

Собственно и для мужчины, по мнению автора, ученость вредна, ибо «ученые слабы здоровьем». Для женщины же ученость «подлинная язва душевная». Кроме того, она – «препятствие щастливой жизни супружества и хорошего воспитания».

Предохраняя женщин от искусств, наук и прочих вредностей, Кампе пытался предупредить их и о других превратностях жизни. Как практический психолог он знакомит читательниц с «различными характерами людскими», а заодно и с некоторыми жизненными премудростями. Одна из главных – «быть недоверчивой ко всему», предполагать, что все малознакомые люди «могут обмануть, провести и привлечь в убыток».

Кампе учит, как различать «глупых от природы и глупых от обстоятельств», отдавая первым предпочтение и подчеркивая, что они «услужливы, не вредные твари… нужны в жизни» и «на их услужливость можно положиться». Развивая эту тему, автор советует оказывать всякому даже «несколько более чести, нежели сколько приличествует по его состоянию и заслугам, ибо каждый думает о себе и своих заслугах и состоянии выше, чем они действительно стоят». Более же всего почестей, говорит Кампе, следует «оказывать глупцам всякого состояния» и с особой осторожностию соблюдать при общении с ними «все церемонии и весь этикет… » [12, с. 7—21].

«И такая книга, – восклицает известный историк женского образования Е. И. Лихачева, – читалась в классах воспитанниц институтов!» Да, читалась. Потому, что была востребована. Потому, что отражала более чем широкие общественные умонастроения. Достаточно открыть весьма передовые для своего времени журналы «Патриот» (с педагогическим подзаголовком «Журнал воспитания»), издаваемый В. В. Измайловым, «Вестник Европы» М. Т. Каченовского и др., чтобы убедиться в этом.

Например, «Вестник Европы» задается глубокомысленными вопросами: «Упражнения в науках и словесности есть ли необходимая принадлежность женщин? Не охладит ли любовь к словесности в женщине любви супружеской? Захочет ли ученая женщина заниматься мелочами хозяйства? Имея мужа, не столь просвещенного, не нарушит ли иногда закон, предписывающий ей подчинение и покорность?» [Вестник Европы, 1811, № 9]. И как бы отвечая на эти вопросы, журнал «Патриот» заявлял, что наука, книги, учителя приносят женщине прямой вред, что они «помрачают еще на заре тот душевный цветок, который так радует любимца молодой девушки – невинность чувств и мыслей», что муж «не любит находить в жене соперника или профессора и что все ученые женщины были в любви несчастливы» [Патриот, 1804, т. 1, январь, февраль, март].

В соответствии с такими взглядами на задачи и характер образования женщин выстраивались в подведомственных императрице учебно-воспитательных заведениях учебные планы и сам учебный процесс. В учебном плане, собственноручно составленном Марией Федоровной в 1787 г., вскоре после вступления в управление этими заведениями, в отличие от программы преподавания, предложенной в 1783 г. Комиссией народных училищ, на первое место были поставлены иностранные языки и Закон Божий. На обучение языкам в младшем возрасте было отведено 18 из 30 часов в неделю. На географию, историю, арифметику отводилось по одному уроку. Два часа посвящались танцам, десять – музыке и рукоделию. В среднем возрасте преподавались те же предметы, но число учебных часов увеличивалось до 34. В старшем возрасте дополнительно преподавались логика, геометрия, натуральная история и опытная физика.