Женское образование в России

Наконец, заметным достижением проекта 1865 г. было более четкое определение прав учителей женских учебных заведений, в частности уравнение их с правами «по чинопроизводству и пенсии» с учителями мужских гимназий. Как следует из объяснительной записки к проекту 1865г., польза этой меры состояла в том, что она «даст возможность женским гимназиям иметь своих особых учителей, а не зависеть в этом случае от мужских гимназий и училищ, к немалому ущербу для собственных успехов» [Л. 23].

Иными словами, этот важный шаг, с одной стороны, полагал закончить с безжалостной эксплуатацией энтузиазма и даровым трудом учителей мужских учебных заведений в женских училищах и, с другой стороны, – главное – создавал реальные предпосылки для формирования самостоятельного педагогического корпуса женских гимназий и прогимназий. Дело оставалось за малым: добиться уравнения жалования учителей мужских и женских учебных заведений. И здесь с новой остротой вставал нерешенный на этом этапе вопрос о необходимости финансовой поддержки женских гимназий и прогимназий со стороны правительства. Не содержания их за счет казны, а именно поддержки, причем весьма незначительной.

Таким образом, как видно из проведенного впервые анализа проекта Положения о женских гимназиях и прогимназиях, этот проект представлял собой достаточно сложный и противоречивый документ, причудливо сплетающий в себе как очевидные позитивные, так и негативные моменты. Это обстоятельство было вызвано двойным давлением на проект – со стороны передовой педагогической общественности и со стороны правительства, постепенно ужесточающего свой политический, в том числе и образовательный, курс.

Вместе с тем не менее очевидным было и то, что вектор рассматриваемого проекта по-прежнему был направлен в сторону реформы женского образования. Реформаторская линия была в нем доминирующей. Более того, проект делал ее восходящей. С помощью нового проекта реформирование отечественного женского образования не только продолжалось, но и расширялось и углублялось.

На очереди был следующий, завершающий шаг. Но делать его пришлось уже в принципиально новых условиях. 14 апреля 1866 г., спустя неделю после каракозовского выстрела, министр народного просвещения А. В. Головнин был отправлен в отставку. На смену ему пришел его давний недруг и политический противник граф Д. А. Толстой. Рассмотрение проекта нового Положения в Государственном совете было отложено. Вернулись к нему спустя четыре года, повторим, в совершенно иных условиях, когда усилиями Д. А. Толстого уже поднималась первая волна школьных контрреформ. Это не могло не сказаться на судьбе нового Положения о женских гимназиях и прогимназиях. Однако парадокс времени состоял в том, что основные позитивные идеи проекта 1865 г. удалось не только сохранить, но и развить. Это произошло благодаря А. С. Воронову, который явился автором и проекта 1865 г., и Положения 1870 г.

Мы столь подробно остановились на анализе проекта 1865 г. по двум причинам. Во-первых, это был самый крупный и самый значимый за все предшествующее время шаг в теоретическом и практическом развитии российского законодательства о женском образовании. Шаг, повторим, оставшийся незамеченным в историко-педагогической литературе. И во-вторых, потому, что текст этого проекта фактически стал основой будущего Положения о женских гимназиях и прогимназиях 1870 г., которое определило характер и направления развития среднего женского образования в России вплоть до 1917 г. Положение 1870 г. дословно повторяло текст проекта 1865 г. лишь с некоторыми изменениями и дополнениями. Это обстоятельство также выпало из поля зрения авторов историко-педагогической литературы, между тем, как будет отмечено далее, оно весьма характерно и имеет принципиальное значение.

Однако сначала обратимся кратко к тем событиям, которые предшествовали утверждению Положения о женских гимназиях и прогимназиях 1870 г.