Женское оружие

На обратном пути Аринка ехала на последней телеге, которой правил сам обозный старшина Младшей стражи Илья. Так и сказал: «Усаживайтесь, девоньки. Ради воскресенья самолично вас прокачу».

Из-за решения Корнея возвращались они на этот раз позже, чем собирались. Кроме того, к ним присоединилась и Вея; она сама правила телегой, нагруженной кое-какими пожитками. Ива, сияя от радости, отпросилась у Анны ехать с матерью. Стерва с Яковом сейчас в крепости не было, но Вея давно условилась с мужем о приезде – хоть и не готов еще дом на посаде, но старшая жена уже собралась туда порядок наводить. А Анна, к радости Стешки с Фенькой, везла с собой Ельку. Демка оставался до завтра в Ратном. Парню повезло, и в себя он пришел быстро, да и отделался на удивление легко. Лавр со злости ударил хоть и сильно, но, видно, рука-то дрогнула, а кнутом ему Листвяна помешала сына «приласкать». Мать упросила Демьяна хоть на ночь в родительском доме остаться.

Пока усаживались, Анька оттерла других девок и устроилась рядом с Ариной – не пожелала ехать вместе с сестрой и матерью. В дороге девки пересмеивались, вспоминали, как встречали их в Ратном. Ну и, само собой, обсуждали, как обласкал Алексей Продьку возле церкви. По молодости лет к выступлению Корнея о выделении доли Андрея они остались совершенно равнодушными. Хихикали, подмигивали довольным Варфоломею и Епифану, что ехали верхами как раз рядом с их телегой. Постепенно Аринка заразилась их игривым настроением – прекратила переживать и прикидывать, что да как делать для обустройства хозяйства Андрея на базе Младшей стражи, тем более что в точности она пока и не знала, до чего там Корней договорился. Да и невозможно долго переживать, когда рядом такое веселье.

Больше всех старалась Анька. Напротив нее сидела Млава, которую мать увела от церкви до того, как все произошло, и сейчас девка изнывала от досады, что пропустила такое событие, – все губы искусала. Анютка ради возможности рассказать потрясающую новость свежему человеку временно оставила все свои раздоры с толстухой и под смех остальных девок тараторила, вытаращив от избытка чувств глаза:

– А Алексей как гаркнет на всю площадь! Проводите ее до дому, говорит, да держите крепче – по мужской руке честная вдова стосковалася! Вот позорище-то. А отроки-то… «твердой рукой»! Хи-хи-хи… А она как помчится бегом по улице-то! И сзади еще вон дядька Илья стоял, да как спросит: «Чего это она? Не глянулись отроки, что ли?» А все как загогочут! Да, говорят, вылечил Алексей бабу лучше лекарки! Так и Настена бы не смогла. А Просдока-то как старалась! И грудью на него напирала, и глазами стреляла…

– А боярыня-то! – подхватила Анькина заклятая подружка Прасковья. – Стоит, даже и бровью не дрогнет. Еще и улыбается! Будто наперед знает, что будет…

«Да, видно, знала она, на что Алексей способен. И не сомневалась ни в нем, ни в себе, как будто заранее обо всем договорились… Да нет, не договаривались – с одного взгляда друг друга поняли! Но что же они всему Ратному показать-то хотели? Что нет и не будет у Анны причин для ревности? Нет, не то, мелко это для боярыни… Вот! Боярыню она всем показала, а не прежнюю соседку! А рядом с ней – ее воеводу! И силу за их спиной! То-то она говорила вроде и для окружающих, но как бы поверх голов. Вот, значит, как у них тут… Знают цену силе и не стесняются показать ее. Отроки по знаку Алексея на кого угодно кинутся и не только под руки поведут, а из самострелов издырявят – не дай бог, кто-то Анну обидит. Или Алексею покажется, что обидели. Всему Ратному урок получился…»

Арина за размышлениями не одернула девку вовремя, а надо было. Подосадовала на себя и стала прикидывать, как исправить положение, ибо сейчас ее останавливать уже поздно: Анька нетерпеливо ерзала, видно, сомневалась, спрашивать или нет, но не выдержала – любопытство жгло. К тому же телега, на которой ехала Анна, была далеко и услышать их разговор боярыня не могла.

– Арин, а Арин? – Анька хихикнула. – А как же оружие-то?

– Какое оружие? – Аринка не сразу поняла, о чем ее спрашивают.