Женское оружие

– Вот и это запомни: кем тебе хочется себя почувствовать, тем и держи себя. Внешнее и внутреннее накрепко связаны. Если твоя неуверенность наружу прорывается и ты с этим совладать не можешь, то и другие в то, что ты показать им желаешь, не поверят. И любой, кто собой владеет, сильнее тебя и сможет себе подчинить. Хочешь, чтобы другие в тебе боярышню признали, сама в себе должна ее ощущать, а для этого и выглядеть должна боярышней. И помнить об этом постоянно, и держать себя так, чтобы иного никто и помыслить не мог. Постепенно привыкнешь, и оно само собой получаться станет, по-другому уже и не сумеешь. А значит, и глупость ляпнуть или дурь какую сотворить тебе уже намного труднее будет – это тебе даже на ум не придет и не выговорится, и заставлять себя не придется. Запомни, затверди как молитву и все время про себя повторяй: как женщина себя чувствует, так она и выглядит, как выглядит, так и чувствует! Запомнила? Повтори!

Анька повторила, потом, по требованию Арины еще раз, и еще… Постепенно речь ее становилась размеренной, плавной, даже напевной – заучиваемое правило начало превращаться в наговор, безотказно действующий помимо сознания. Арина этого и добивалась – девчонку нужно было довести до того, чтобы уже первые слова: «Как женщина себя чувствует…» – заставляли ее переходить в «состояние боярышни». Разумеется, получится это не сразу и, скорее всего, не быстро, но начало было положено. Анька ее услышала и, главное, ПОВЕРИЛА!

Аринка незаметно перевела дух. Это перед своей негаданной ученицей она уверенность изображала, а у самой только что поджилки не тряслись – впервые она кого-то УЧИЛА… до этого разве что сестренок. Но тут иное было: оказалось, это новое, увлекательное и неожиданно очень интересное дело. С Анькой сейчас она словно по тонкому льду шла и с радостью видела – получается! Девчонка на глазах будто другим боком поворачивалась: совсем не дура ведь! Вот и ее тут, как и Андрея, НЕ УВИДЕЛИ. Понятно, для того чтобы Анютка изменилась и усвоила то, что ей сейчас рассказывала Аринка, одной этой беседы недостаточно, за один раз не научишь, но все-таки, все-таки!

И еще одно. Как бы увлеченно ни занималась Аринка с Анькой, а то, что от нее про Алексея услышала, мимо не пропустила… еще бы! Рудный воевода!

«Господи, неужто и вправду тот самый Рудный воевода, про которого дядька Путята сказывал? Вот никогда бы не подумала, что встречу его, да еще где… Хотя… воины всегда воина оценят, это для них главное, а прочее все неважно… И после этого мне будут рассказывать, что Андрея за лютость в бою сторонятся? – не удержавшись, усмехнулась она про себя. – Недаром мне в Алексее сам Путята почудился. Такого мимо не пропустишь. Силен, ой силен! И сразу понимаешь, что необычен он, и видел многое, и ума явно недюжинного. Но ТАКОГО я не ожидала: надлом какой-то в нем есть, что-то очень уж тяжкое он пережил… А Анна… Да, вот теперь понятно: Анна для него опора, спасение, она же его к жизни возвращает! А он для Анны… ах ты, боже мой, это ж он мне отповедь не за себя давал, а за Анну – он на любого кинуться готов, кто не то чтобы опасностью для нее может стать, а просто неудовольствие ее вызвать! Я и не поняла сразу. А боярыня-то только с ним и может себе позволить женщиной быть… просто женщиной, а не боярыней.

Ну-ну, Анюта, что-то ты мне еще поведаешь? Похоже, знаешь ты много, хоть и сама себе в том отчета не отдаешь. Ну да, при «дурочке»-то не стесняются особо, за словами не следят. Но выпытывать у нее нельзя, сама расскажет…»

Эти мысли даже тенью не отразились на Аринином лице, выражавшем в этот момент только доброжелательное внимание к девчонке, которой это было явно в новинку.