Женское счастье (СИ)

В спальне герцогини суетились служанки. Они спешно перестилали постель, растапливали камин, снимали чехлы с мебели. Янар, подсобный рабочий, перенес Даниона в покои миледи и аккуратно уложил его в постель. Лиза отослала прислугу и велела никому не входить в ее комнату до утра. Девушка волновалась. Она ходила из угла в угол, то и дело бросая взгляды на спящего мальчика. Ей хотелось подойти нему, обнять, но, Лиза сдерживала этот порыв. Если она прикоснется к Даньке, то больше не сможет удерживать слезы, а ей сейчас нужно быть сильной, чтобы вытащить малыша из лап смерти. " Не отпущу! Это мой ребенок, он не может умереть!» — яростно билось у нее внутри. Наконец, хлопнула дверь и в спальню вошел мэтр. Он неуловимо изменился — на месте добродушного старичка появился строгий старец, со властью во взоре и с печатью былого величия на челе.

— Кто вы, мэтр Риган? — не удержалась от вопроса герцогиня.

— Это неважно, дитя. Я должен еще раз спросить — не передумала?

Лиза покачала головой: — Нет.

— Ну, что же, тогда приступим, — мэтр разложил все необходимые предметы на прикроватном столике.

— Повторяй за мной, — он властно посмотрел на герцогиню.

— Я, Алиссия Аш — Шасси, признаю тебя, Данион Аш — Шасси, плотью от плоти моей, кровью от крови моей, частью души моей. Нарекаю тебя сыном своим неизменно и на всю светлую вечность. Свидетелем себе беру Ригана Ар — Адасси, подтверждающего, что признание дано по доброй воле и с чистыми помыслами.

Как только Лиза повторила за мэтром слова клятвы, он взял со стола узкий нож и полоснул им по запястьям герцогини и мальчика, а затем соединил их руки порезами вместе и на миг все окутало алое пламя. А уже через минуту на месте пореза Лиза увидела лишь тонкий шрамик.

— А теперь, миледи, предстоит самое сложное, — мэтр Риган серьезно взглянул на Алиссию, — Ложитесь рядом с мальчиком и закрывайте глаза. Как только вы почувствуете, что серая дымка окутывает вас, тут же идите вперед. Ни в коем случае не сходите с тропы, от этого будут зависеть ваши жизни. Ищите мальчика, зовите его, но, ни в коем случае не прикасайтесь к Грани. Как только найдете сына, немедленно возвращайтесь, задерживаться в Безвременье опасно. Если до восхода вы не вернетесь, то уйдете за Грань вдвоем.

" Не вдвоем — втроем» — подумала про себя Лиза, но ничего не сказала и молча прилегла рядом с сыном.

Мэтр стал нараспев произносить текст на непонятном языке и постепенно сознание Лизы подернулось густым серым маревом.

… Туман — серый, вязкий… Лиза идет по узкой тропе. Она не знает сколько времени бредет вперед, ее ведет только одно — где-то там, впереди, ее сын — Даня. Девушка зовет его, кричит, почти срывая голос: — «Даня, Данион! Сынок, иди ко мне!» Она зовет его, упрашивает, рассказывает, как тосковала по нему, как она любит своего мальчика… Туман впереди начинает рассеиваться и Лиза видит появившуюся вдали Грань — переливающуюся стену, без начала и конца. Девушку охватывает паника. Она чувствует, как ее покидают силы, как стремительно утекает отведенное время…

— Даня, Данька, ну, где же ты?! — отчаянно выкрикивает она и видит маленькую фигурку, застывшую недалеко от Стены и почти сделавшую к ней шаг. Со звериным рыком Лиза кинулась вперед и успела схватить ребенка за руку.

— Мама, ты пришла за мной! — Данька неверяще смотрит на девушку.

— Да, мой хороший. А теперь мы идем домой, — она подхватила сына на руки и бегом кинулась обратно, глотая слезы и целуя сына в макушку, чувствуя, что сил ощутимо прибавилось и обратный путь дается ей в разы легче.

Мэтр Риган обеспокоенно ходил по комнате. Время близилось к рассвету, а фигуры на кровати были неподвижны.

«Ну, давай, девочка, ты должна справиться! — мэтр волновался и с мольбой смотрел в лицо спящей девушки. — Ну, же, постарайся!» Наконец, когда старик почти отчаялся, веки мальчика дрогнули и он открыл глаза.

— Мама, — тут же повернулся он к Алиссии. Та медленно открыла глаза и посмотрела на сына.

— Данион, сынок! — расплакалась Лиза.

Она обнимала худенькое тело мальчика и плакала навзрыд.

Мамочка, — только и повторял ребенок, обнимая ее.

Мэтр Риган прослезился при виде этой трогательной картины, но нарочито сурово произнес:

— Ну — ну, хватит сырость разводить. Вот, выпейте эту настойку, она поможет восстановить силы

Данион попробовал напиток и скривился.

— Пейте, молодой человек, вы же не хотите огорчить свою матушку?

Даня мужественно допил горькую настойку до конца.

Лизе тоже досталась кружка бодрящего напитка и она, не сопротивляясь, выпила его. Вскоре они с Данионом крепко спали, обняв друг друга, а мэтр, тихо улыбаясь, вышел из комнаты.

Рэмион проснулся в холодном поту. Он не помнил, что ему снилось, но чувство потери и ощущение образовавшейся пустоты, охватившие душу, пугали его. Он пытался настроиться на свою жену, но не мог почувствовать ее. Взгляд герцога упал на запястье и Рэмион похолодел — брачная татуировка побледнела и почти истончилась, пропадая на глазах.