Женское счастье

– Позвольте, я немного расскажу о нашей семье, тогда, вероятно, многие вопросы отпадут сами собой… – Ей ответили молчаливым кивком. – Так вот, мама с папой поженились совсем молодыми, и вскоре у них родилась я. Поначалу им пришлось туго. Вечно переезжали с места на место, жили по разным военным городкам, а жизнь там, я вам скажу, непростая. Мужья на службе, женам, кроме семьи, заняться нечем, а бытовые удобства оставляют желать лучшего. Но моя мама и из ящиков и картонных коробок могла создать уютную квартирку. К тому же всегда оказывалась на виду – красивая, энергичная, веселая. Ей чаще, чем другим, доставались завидные места то заведующей клубом, то библиотекаря, то официантки в офицерской столовой. Родители оказались схожи по натуре, оба деятельные, инициативные. Словом, у них была не жизнь, а своего рода соперничество, кто из них окажется более состоятельным в своей сфере деятельности. Тем не менее мы все трое были счастливы…

Татьяне было неприятно слушать дифирамбы в адрес Гошиной жены, пусть и расточаемые ее дочерью. Павлу же, не понимающему, к чему эта исповедь, доставляло удовольствие просто смотреть на Дашу, а то, что она говорила, он легкомысленно пропускал мимо ушей.

– …Пока папу не перевели в Москву и он не получил квартиру со всеми удобствами. От устроенной, обеспеченной жизни мама… ну, она вроде как заскучала. И тут в нее влюбился папин начальник, бравый, не обремененный детьми вдовец. Не стану вдаваться в подробности, это никому не интересно, – тут, конечно, Татьяна могла бы с ней поспорить, однако не стала, – но родители развелись. Я осталась с папой, поскольку к тому времени уже оканчивала школу и собиралась поступать в ГИТИС на театроведческое отделение, а мама с новым мужем уехала в Петербург, куда его направили на очередное место службы.

Даша замолчала и посмотрела на Татьяну, словно пытаясь понять, что еще ей надо знать, чтобы сменить гнев на милость в отношении папы.

– Чего же вы хотите от меня, Даша? – после долгого молчания спросила хозяйка дома.

– А разве непонятно? – удивилась девушка. – Чтобы вы продолжали хотя бы видеться с папой, если, конечно, он вам небезразличен…

Тут только до Павла дошло, при каком разговоре ему довелось присутствовать, и он во все глаза уставился на мать. Он в шутку иногда позволял себе называть ее старушкой, а по ней, оказывается, мужик сохнет. И не какой-нибудь там ученый кафедральный старикан в очочках, а настоящий полковник. Ну ни фига себе!

– Видите ли, моя дорогая Даша, – светским тоном начала Татьяна, – да будет вам известно, это ваш папа, Георгий Андреевич, ничуть не возражал против прекращения наших отношений.

Девушка открыла было рот, чтобы что-то возразить, но Татьяна ее перебила:

– Да, знаю, я повела себе после того, как увидела вас вместе, вполне определенным образом… Но он вместо того, чтобы попытаться выяснить, что тому причиной, дал понять, что знать меня больше не желает.

– И каким же это образом? – поинтересовалась Даша.

– А таким: забор за одну ночь построил между нашими участками!

Девушка призадумалась и неожиданно спросила:

– Не помните, когда точно это случилось?

– Еще бы не помнить! – воскликнула Татьяна так поспешно и с таким пылом, что сразу стало ясно: поведение Гоши задело ее за живое. – Мы еще в тот день справляли день рождения одной… одной нашей близкой знакомой!

Даша не только облегченно перевела дыхание, но даже на миг закрыла глаза, словно пребывала в жутком напряжении в ожидании ответа, а теперь выяснилось, что самое страшное позади.

– Слава богу, – произнесла она, открывая глаза. – Наконец-то все встало на свои места.

– Что встало? – не поняла Татьяна и недоверчиво посмотрела на собеседницу. – Объяснитесь толком.

– Хорошо. Папа никогда особенно не распространялся о своих личных делах, он вообще человек сдержанный…

«Не надо этих подробностей, – хотелось крикнуть Татьяне, – а то у меня сердце не выдержит тягостного ожидания!» Но она не могла себе позволить такого откровенного проявления чувств.

– …Но в тот день не выдержал и приехал ко мне домой… не ко мне, точнее, а к нам. Папа решил оставить квартиру мне, но все равно она считается нашей общей, и жить за городом. Ему давно так хотелось, вот он и купил тот дом…

«Я сейчас начну визжать и топать ногами от нетерпения, – поняла Татьяна. – Почему бы ей сразу не перейти к главному?»

– …В вашем дачном кооперативе. Вы еще поначалу приняли его за бандита и решили, что он укокошил старушку Степановну. Так, кажется, ее звали…

– Семеновну, – машинально поправила Татьяна и сцепила руки, чтобы не схватить девицу за плечи и не встряхнуть хорошенько. А еще лучше придушить! Нет, нельзя, тогда она не узнает конца повествования.

– Простите, Семеновну, – не ведая о нависшей над ней угрозе, продолжила Даша безмятежным тоном. – Так вот, в тот день, о котором я говорю, он увидел вас в дорогой машине, за рулем которой сидел красивый парень, – при этих словах Павел, которому, как лицу незаинтересованному, давно все стало ясно, приосанился и расплылся в довольной улыбке, – и…

– И… – еле слышно выдохнула Татьяна.