Женское счастье

Татьяна представила, что было бы, не окажись его поблизости, и отнеслась к тосту со всей серьезностью:

– С огромным удовольствием!

Тяпнули действительно по маленькой, а как легко полилась беседа, сколько интересных для обоих тем нашлось: и дивные краски ранней осени, и виртуозное исполнение всеми признанного пианиста… и трудности в общении со взрослыми детьми.

– Мне все кажется, – призналась Татьяна, – что сын воспринимает меня как младшую сестренку, ничего не смыслящую в современной жизни.

– И не говори, – поддержал ее Гоша. – А может, они на самом деле в чем-то правы?..

Сейчас все так быстро и кардинально меняется, что нам за этим не поспеть. Мы привыкли к более плавному течению событий.

«Ага, – подумала Татьяна, – будем изредка встречаться года два-три, ходить иногда в кино и беседовать о природе. А тут и жизнь подойдет к концу».

Она зябко поежилась от нарисованной в воображении перспективы, и Гоша тут же всполошился:

– Замерзла?

– Это, наверное, нервное, – ответила Татьяна.

– Тогда надо…

– Надо! – твердо произнесла она, чувствуя себя как никогда решительной.

Они снова выпили прозрачной, отливающей кораллом жидкости, что придавала бесшабашности поведению и безрассудности мыслям. Татьяниным, естественно. Для Гоши эта доза была что для слона дробина.

– Скажи, – шалея от собственной смелости, спросила она, – ты рад, что я сейчас с тобой?

– Очень, – кивнул Гоша.

– А если бы я здесь… чисто случайно, не оказалась, ты бы стал искать повод встретиться со мной?

Он подумал и честно ответил:

– Вряд ли… – Когда же обида и разочарование смели с ее лица все остальные эмоции, он поспешил объясниться: – Но я же не знал, что тот бугай – твой сын!

– А-а, – удовлетворенно произнесла Татьяна и не заметила, как Гоша придвинулся ближе и она положила голову ему на плечо.

А может, очень даже заметила.

Когда стало прохладнее, пришло время собираться в путь. На этот раз Татьяна куда проворнее забралась бы в машину, чем в первый раз, но сейчас Гоша, естественно, решил ей помочь. В результате они провозились возле открытой дверцы джипа долгие три минуты, предполагая вести себя совсем иначе, чем получилось. Поэтому в машине какое-то время сидели молча и чувствовали себя смущенными подростками.

Как доехали до ее дома, Татьяна помнила плохо. Она поддерживала беседу, которая становилась все доверительнее, и одновременно судорожно размышляла, как пригласить Гошу к себе и при этом не выглядеть легкодоступной женщиной. Хотя ни о чем эдаком она даже не помышляла.

Если бы Татьяна только знала наперед, сколько мыслительной энергии будет затрачено впустую, сколько мозговых клеточек потревожено зазря!

Едва перед глазами мелькнул знакомый подъезд, как мозг Татьяны заработал с такой скоростью, что ему позавидовал бы самый навороченный компьютер, при этом совершенно в ином направлении, нежели раньше. Возле входной двери, бампер к бамперу, стояли две машины – маленькая синенькая и большая цвета мокрого асфальта. Значит, приглашать Гошу к себе нельзя ни в коем случае. Даже если наверху ведутся безобидные беседы о том, есть ли жизнь на Марсе, станет ясно, что их дети знакомы. Тогда ее более чем несостоятельная версия появления на даче приобретет оттенок, не приемлемый для уважающего себя мужчины. Кому же захочется чувствовать себя загнанным в западню!..

Значит… значит… значит, надо спешно, пока Гоша не узнал машину дочери, увести его отсюда. Но как?

– Ты не поверишь, но я уже и не помню, когда в последний раз сидела в кафе, – произнесла Татьяна, чувствуя себя девицей, которая в баре клеится к мужчине, чтобы «развести» его на дорогую выпивку.

Но Гоша неожиданно обрадовался:

– Правда? Так что нам мешает посидеть где-нибудь? Кстати, неподалеку отсюда я заметил подходящее заведение. «Час петуха» называется.

Поспешность, с какой была произнесена эта тирада, свидетельствовала о том, что и у него голова работала в определенном направлении.

Ему явно не хотелось с ней расставаться, а напрашиваться в гости он, видимо, считал невозможным. Или преждевременным?..

– Паша как-то говорил, что это довольно симпатичное кафе, – ответила Татьяна, следя за тем, как ее спутник разворачивает джип, устремив взгляд в безопасном направлении.

Ощущение, что опасности удалось счастливо избежать, придало ей оживленности и блеску в глазах. Она уже не говорила, а почти тараторила, входя в уютный зал, обставленный в стиле немецкого или чешского пивного ресторанчика. Вдоль одной из стен расположились бочки, на деревянных столах бело-красные клетчатые скатерти. Девушки в широких юбках и белых передниках разносят кружки с пивом и какую-то еду.

«Наверное, и за границей все точно так же», – подумала Татьяна, усаживаясь в укромном уголке и снимая плащ, которым маскировала урон, нанесенный ее костюму инцидентом на крыльце.

Пиво заказывать не стали – Татьяна была не большой его поклонницей, а Гоше предстояло вести машину. Взяли легкую закуску, яблочный штрудель и кофе.