Женское время, или Война полов

Крюков появился в лагерной больнице, когда Зара еще не ходила, а лишь с трудом перемещалась, держась руками за стены в коридоре. Хотя после голодовки в ШИЗО она весила сорок два килограмма, только особым напряжением воли ей удавалось заставить свои слабые ноги удерживать ее тело хотя бы шесть метров – от подоконника до подоконника. А потом, потная и обессилевшая, она повисала на оконной решетке.

Держа в руке какой-то вещмешок, Крюков стоял и смотрел на эту адскую тренировку.

Собрав себя в кулак, Зара в очередной раз отлипла от решетки и медленно, как привидение, шагнула вдоль стены к следующему окну. Шаг… Еще шаг… И еще…

Когда она таким образом приблизилась к Крюкову, он сказал:

– Андропов умер.

Зара посмотрела на него, двумя руками снова повиснув на оконной решетке. Шесть лет она ждала этого. Шесть бесконечных лагерных лет. Но что может дать эта смерть им, татарам? В 1956-м Хрущев реабилитировал все высланные Сталиным народы и всем – ингушам, калмыкам, балкарам и чеченам – дал право вернуться на родину и восстановить свои автономные республики. Всем, кроме крымских татар. В 1967-м председатель КГБ Андропов, секретарь Президиума Верховного Совета Георгадзе, министр внутренних дел Щелоков и Генеральный прокурор Руденко от имени правительства заверили делегацию крымских татар, что в течение месяца будет наконец издан указ и об их реабилитации и разрешении вернуться в Крым. Но указ, стыдливо, словно тайком, опубликованный лишь в узбекской прессе, лукаво разрешал «лицам татарской национальности, ранее проживавшим в Крыму», жить на всей территории СССР «в соответствии с действующим законодательством и паспортным режимом». То есть – живи только там, где работаешь и прописан! И никаких переселений! Потому что ни Хрущев, ни Брежнев, ни Андропов и никто после них не мог и не сможет отказаться от этого сладкого куска – Крыма. А когда отдельные смельчаки стали «самовольно» возвращаться на родину и выкупать у местных жителей свои же домишки, из которых их выселили в 1944-м, за ними началась самая настоящая охота. Милиция и прокуратура вышвыривают их на улицу, перепахивают тракторами их огороды, ломают заборы, сараи, сады…

Так зачем же Крюков принес ей эту «благую» весть?

Зара продолжала молча смотреть на начальника лагеря.

Он усмехнулся:

– Черненко подписал амнистию верующим и инвалидам. Ты выходишь.

Зара расслабила пальцы и опустилась на пол.

– Спасибо за твой диагноз, – сказал Крюков. – Он подтвердился.

И рядом с Зарой упал брошенный Крюковым вещмешок с ее цивильной одеждой. При ударе об пол в нем негромко звякнула железка бабушкиной брошки.

Крюков повернулся и ушел, а она все сидела на полу и смотрела ему вслед. Это он определил ее в инвалиды.