Женсовет из украинского Причерноморья

– Ты же сам рассказывал, в седьмом и восьмом классах у вас был учитель английского, который не понимал, когда вы говорили между собой на английском.

– Алла Ивановна в пятом и шестом нас так научила, этого хватает с головой…

Кстати, Алла Ивановна кроме немецкого и английского знала ещё и испанский.

Второе авторское отступление

С первого захода повествование застопорилось, едва начавшись. Чего-то не хватало, так у меня бывает, посему отложил рассказ до лучших времён. К сожалению, вернулся к женсовету в далеко не лучший период – без малого через три года, в 2014-м. До этого тринадцать лет подряд проводил отпуск на Украине. И вот впервые лето проходило без Николаева, сидел на полдороге – у сестры Веры в жаркой Москве.

За предыдущие десять лет не смотрел столько новостных программ, как за полгода 2014-го. События на дорогой сердцу Украине заставляли каждый час бежать к телевизору – не произошло ли что-то кардинальное за время, истекшее с последнего новостного блока. В Николаеве родилась моя мама, там пережила оккупацию, там познакомилась в сорок шестом с бравым солдатом-артиллеристом, папой. Следуя примеру папы, я тоже обрёл жену Ирину на Украине и увёз её в Сибирь. В Николаеве живут мои двоюродные братья, сёстры, друзья. Там летом всегда так хорошо работалось над рассказами в доме тёщи и тестя – Надежды Алексеевны и Николая Лаврентьевича. И вот я сижу в Москве… Семьдесят лет назад Украина была освобождена (Николаев – 27 марта 1944-го) от немцев. И снова на этой земле гибнут мирные жители, тяжёлая артиллерия бьёт по Донецку, Луганску, Краматорску, Макеевке, Славянску… И не где-то в Ираке или Сирии, там тоже идут бои, гибнут люди, но это почти что на другой планете, совершенно чужой для меня… Больно за эти терзаемые диаволом страны, но это больно больше умом, чем сердцем, а здесь братья-славяне, православные люди.

Дома в Омске хожу покупать чай и кофе в киоск на рынке, муж продавщицы год назад купил квартиру в Краматорске, теперь прячется у брата в подвале. В соседнем от меня доме живёт мужчина родом с Луганщины, родители у него в Первомайске. Там тоже бои… Надо вывозить стариков, ехать за ними, но опасается, не тормознут ли его, офицера в отставке, на границе…

Мама до конца жизни не любила фильмы про войну… Представляю, как бы она реагировала, будь жива, на кадры мордуемой Одессы, на телерепортажи из Славянска с разрушенными до основания частными домами (прямое попадание), с пробоинами в стенах девятиэтажек и пятиэтажек в Донецке и Луганске, с трупами горожан на автобусной остановке – попали под артиллерийский обстрел, с похоронами годовалого ребёнка, убитого осколком… И это всё на её любимой Украине, куда она всю жизнь мечтала вернуться, хотя бы лечь в родную землю… Робко спрашивала меня: «Может, переедете, а мы уж с отцом за вами»…

Наверное, это было моё подсознательное желание, уйти хотя бы на какие-то часы от ужасов войны, вместе с женсоветом снова оказаться в мирной Украине – щедрой на солнце, цветущей, благодатной, неповторимой… Я нашёл в компьютере папку с названием «Женсовет», почитал наработки и сел за рассказ…

Кино и детки

На второй год существования женсовета тридцать первого августа пришли мамы с детьми на так называемую посадку. Если в моих сибирских краях это прекрасное действо называлось перекличкой, здесь – посадка. Проверяются списки классов, объявляются изменения преподавательского состава, если таковые имеются. Всё это происходит во дворе школы. Поэтому сама по себе посадка всегда выглядит радостно-суматошно. Напитавшиеся солнцем, летом, каникулярной свободой детки переполнены эмоциями, загорелые, подросшие, счастливые… Женсовет тоже рад встрече. Посадка приближалась к завершению, когда подъехал за Дианой Петровной муж и пригласил женсовет в полном составе на свой юбилей. Юбилей, конечно, юный – тридцать лет, но свой. Звали юбиляра Влад.