Жены и дочери

Поэтому Молли появилась на обеде в тот день и узнала, по крайней мере, в лицо, некоторых из самых знаменитых гостей Тауэрса. На следующий день, в четверг, была назначена свадьба Синтии; какой бы она ни была в Лондоне, для деревни это было блестящее и роскошное торжество. Когда Молли спустилась к позднему завтраку, её ожидали письма несолько писем от домашних. Каждый день, каждый час она набиралась сил и здоровья и не желала больше, чем необходимо, придерживаться своих привычек больной. Она выглядела настолько лучше, что сэр Чарльз упоминул об этом леди Харриет; и некоторые гости отозвались о ней этим утром, как об очень милой, воспитанной и привлекательной девушке. Это был четверг. А в пятницу леди Харриет рассказала ей, что некоторые гости — близжайшие их соседи — останутся до воскресенья, но не упомянула их имен, и когда Молли спустилась в гостинную перед обедом, она почти испугалась, заметив Роджера Хемли в центре группы джентельменов, которые горячо беседовали, и как ей показалось, сделали его объектом своего внимания. У него произошла заминка в разговоре, он не понял смысла вопроса, адресованного ему, ответил довольно поспешно и напрвился к месту, где сидела Молли, немного позади леди Харриет. Он слышал, что она гостит в Тауэрсе, но был почти так же удивлен её присутствием, как и она его неожиданным появлением, поскольку видел её только пару раз с тех пор вернулся из Африки, и то не здоровой. Теперь она была в прелестном вечернем платье, с красиво уложенными волосами, её утонченное лицо вспыхнуло от застенчивости, хотя движения и манеры свидетельствовали о спокойствии, Роджер едва узнал Молли, хотя признал в ней знакомые черты. Он начал испытывать то восхищенное уважение, которое чуствуют молодые люди, разговаривая с очень милой девушкой: желание завоевать её доброе мнение, нечто большее, чем его прежнее привычное дружелюбие. Он рассердился, когда сэр Чарльз, под особой опекой которого находилась Молли, подошел, чтобы отвести её к обеденному столу. Он не вполне понял улыку обоюдного понимания, которой обменялись эти двое, каждый из них знал о плане леди Харриет защитить Молли от необходимости говорить, и действовать в соотвествии с её желаниями, так же, как и с их собственными. Роджер чувствовал себя озадаченным и время от времени наблюдал за ними во время обеда. И снова вечером он искал её, но нашел занятой разговором с одним из молодых людей, гостивших в особняке, у которого было преимущество — два дня оюдного интереса и знакомство с ежедневными событиями, шутками и заботами семейного круга. Молли желала прервать весь этот обыденный разговор и освободить место для Роджера. Ей так хотелось расспросить обо всем, что происходит в поместье. Эти последние два месяца, даже больше, он оставался для них всех совершенно незнакомым человеком. Но хотя им обоим хотелось поговорить друг с другом больше, чем кому-то еще в зале все, казалось, складывалось так, чтобы помешать этому. Лорд Холлингфорд отвел Роджера к группе мужчин среднего возраста, ему хотелось, чтобы тот высказал свое мнение по какой-то научное теме. Мистер Эрнульфус Уотсон, молодой человек, упомянутый выше, занял свое место рядом с Молли, самой прелестной девушкой в зале, и почти ошеломил её своим нескончаемым потоком светской болтовни. Она выглядела такой усталой и бледной, что наблюдательная леди Харриет послала сэра Чарльза на выручку, и Роджер заметил, как сказав несколько слов леди Харриет, Молли покинула комнату. Уловив пару фраз, которыми леди Харриет обменялась со своим кузеном, он понял, что Молли отправилась в спальню. Эти фразы несли для него другое истолкование, нежели очевидное.

— Право слово, Чарльз, учитывая, что она находится на твоем попечении, думаю, ты мог бы спасти её от пустых разговором мистера Уотсона. Я могу вынести их только тогда, когда у меня крепкое здоровье.

Почему Молли находилась на попечении сэра Чарльза? Почему? Потом Роджер вспомнил много незначительных фактов, которые смогли подтвердить ту фантазию, которую он вбил себе в голову. Он отправился спать озадаченный и обеспокоенный. Предполагаемая помолвка казалась ему какой-то нелепой, поспешной, да и была ли она в самом деле? В субботу им посчастливилось больше: у них состоялся долгий разговор наедине в самом общественном месте в доме — на диване в холле, где Молли отдыхала по требованию леди Харриет, прежде чем подняться наверх после прогулки. Роджер проходил мимо и, увидев её, подошел к ней. Стоя перед ней, он делал вид, что играет с золотой рыбкой в огромном мраморном бассейне поблизости.

— Я был очень неудачлив, — сказал он. — Мне хотелось подойти к вам прошлым вечером, но это было совершенно невозможно. Вы были так заняты разговором с мистером Уотсоном, пока не пришел Чарльз Мортон и не увел вас…с таким властным видом! Вы давно с ним знакомы?

Это был не тот тон, которым Роджер заранее решил поговорить с Молли о сэре Чарльзе. Но слова вырвались у него помимо воли.