Жены и дочери

Молли была только рада позволить леди Харриет все решать за нее. Начался дождь, и в целом день для августа оказался мрачным. В камине гостиной, предназначенной для нее, на ароматных поленьях весело потрескивал огонь. Из высокого окна открывался вид на широкий и красивый парк, отсюда виднелся шпиль Холлингфордской церкви, что навело Молли на приятную мысль о близком соседстве с домом. Она осталась одна, прилегла на софу, положив книгу рядом с собой, дрова потрескивали и ярко пылали, отклоняемый порывами ветра дождь стучал в окно, что усиливало ощущение контраста внутреннего уюта с непогодой за окном. Паркс распаковывала ее вещи. Леди Харриет представила Паркс Молли, сказав: — Вот, Молли, это миссис Паркс, единственный человек, которого я боюсь. Она бранит меня, если я выпачкаюсь красками, словно я маленький ребенок; она заставляет меня лечь в кровать, когда мне хочется посидеть подольше, — Паркс все это время мрачно улыбалась, — поэтому, чтобы избавиться от ее тирании, я отдаю тебя ей в жертву. Паркс, управляй мисс Гибсон железной рукой. Заставь ее есть и пить, отдыхать и спать, одеваться так, как по-твоему будет разумнее и лучше.

Паркс начала царствование с того, что уложила Молли на софу и произнесла:

- Если вы дадите мне свои ключи, мисс, я распакую ваши вещи, и дам вам знать, когда наступит время укладывать ваши волосы, готовясь к ланчу.

Если леди Харриет использовала время от времени в разговоре заурядные выражения, то она, конечно, выучила их не от Паркс, которая гордилась правильностью своей речи.

Когда Молли спустилась вниз на ланч, она увидела за столом "кузена Чарльза" с его тетей, леди Камнор. Он был неким сэром Чарльзом Мортоном, сыном сестры леди Камнор: обыкновенным человеком тридцати пяти лет с рыжеватыми волосами; неимоверно богатым, очень благоразумным, неуклюжим и замкнутым. Он питал хроническую привязанность, длившуюся много лет, к своей кузине, леди Харриет, которая совсем его не замечала, хотя этот брак настойчиво навязывался ей ее матерью. Леди Харриет, тем не менее, была с ним в дружеских отношениях, приказывала ему и говорила, что делать, что оставить несделанным, даже не сомневаясь в его готовности к послушанию. Она подала ему намек относительно Молли.

- Ну, Чарльз, девушка хочет развлечься, не причиняя себе трудностей. У нее слишком хрупкое здоровье, чтобы быть очень активной умом и телом. Просто присмотри за ней, когда в доме будет полно гостей, и усади ее туда, где она сможет услышать и увидеть всех и каждого, без шумихи и недоразумений.

Поэтому сэр Чарльз начал этот день, взяв Молли за ланчем под свою молчаливую защиту. Он мало говорил с ней, но то, что он сказал, было полно дружелюбия и сочувствия, и Молли начала, как леди Харриет и рассчитывали, испытывать к нему приятное доверие. Тем же вечером, когда остальное семейство сидело за ужином — после выпитого чая Молли с часок прилегла отдохнуть, Паркс пришла и переодела ее в какое-то новое платье, подготовленное для визита к Киркпатрикам, уложила ей волосы в какую-то новую и милую прическу, что когда Молли взглянула на себя в псише,[5] она едва ли узнала в элегантной даме себя саму. Леди Харриет проводила ее в гостиную, которая в детстве представлялась Молли бесконечной. В дальнем конце комнаты сидела леди Камнор с вышивкой в руках. Свет огня и свечей, казалось, всецело сосредоточился на этой яркой части, где сейчас леди Харриет готовила чай, дремал лорд Камнор, а сэр Чарльз вслух зачитывал отрывки из "Эдинбург Ревью" трем дамам, сидящим за шитьем.

Отправляясь ко сну, Молли вынуждена была признать, что пребывание в Тауэрсе в качестве гостьи очень приятно. Она пыталась примирить старые впечатления с новыми, пока не уснула. Прежде чем ожидаемые гости начали пребывать вечером, прошел еще один относительно спокойный день. Леди Харриет взяла Молли на прогулку в своем небольшом экипаже, и впервые за многие недели Молли начала чувствовать прилив сил и возвращение здоровья на свежем воздухе, который очистился дождем в предыдущий день.

[1] Барристер — адвокат, имеющий право выступать в высших судах.

[2] Завоевание Англии норманнами под предводительством Вильгельма Завоевателя [Conqueror] в 1066 г.

[3] Спа — город-курорт в Бельгии.

[4] Марий (Marius) Гай — (ок. 157-86 до н. э.) — римский полководец, консул. В 105 одержал победу над царем Нумидии Югуртой, разбил племена тевтонов (в 102) и кимвров (в 101). Проведенные им преобразования в армии способствовали профессионализации войска. Противник Суллы, Марий в союзе с Цинной взял в 87-м Рим, жестоко расправившись со своими врагами.

[5] Псише — старинное зеркало в раме с особыми стержнями, позволявшими устанавливать его в наклонном положении.

Глава LVIII

Воскресшие надежды и радостное будущее.

— Если не будешь чувствовать усталости, дорогая, спустись сегодня к обеду. Ты увидишь как гости прибывают один за одним, вместо того, чтобы неожиданно встретиться с толпой незнакомых людей. Холлингфорд тоже будет здесь. Надеюсь, обед окажется для тебя приятным.