Жены и дочери

Роджер благополучно вернулся на родину. Увидел Молли, вспомнил, что время расставания могло показаться ей гораздо короче, чем ему, и снова испытал страх, что она сочтет его легкомысленным и непостоянным. Поэтому молодой джентльмен, столь уверенный в себе и твердый в научных вопросах, с трудом нашел смелость, чтобы поведать о своей любви и надежде, и мог бы потерпеть поражение, если бы не начал с того, что показал тот самый цветок, который Молли когда-то выбрала из букета. Можно лишь вообразить, насколько очаровательной предстала бы сцена в описании миссис Гаскелл, если бы она дожила до этой точки сюжета. Но мы твердо знаем, что все подробности, особенно относительно того, что говорила, делала и как выглядела Молли, оказались бы восхитительными.

Роджер и Молли поженились. Если кто-то из двоих испытал большее счастье, то это Молли. Мужу не потребовалось заимствовать средства из небольшого состояния, причитающегося сыну бедного Осборна, поскольку он получил место профессора в крупном научном учреждении и завоевал прочное положение в просвещенном мире. Сквайра Хемли брак сына чрезвычайно порадовал, а невестка сразу стала ему родной дочерью. Если кто-то испытал страдания, то только мистер Гибсон, но принял партнера, чтобы иметь возможность время от времени ездить в Лондон, гостить у дочери и зятя и отдыхать от миссис Гибсон. О том, как сложилась после замужества жизнь Синтии, автор поведала нам не много. Действительно, вряд ли здесь что-то можно добавить, разве что рассказанный миссис Гаскелл один очень характерный анекдот. Однажды, когда Синтия вместе с мужем гостила в Холлингфорде, из случайного замечания мистера Гибсона мистер Хендерсон узнал, что семья близко знакома со знаменитым путешественником и ученым Роджером Хемли. Синтия ни разу о нем не упомянула. Какой чудесной предстала бы сцена в живом, талантливом описании!

Однако бесполезно вздыхать о том, что еще смогла бы сделать нежная и сильная рука, уже не способная создать ярких образов, подобных Молли Гибсон и Роджеру Хемли. В этих кратких заметках мы уже изложили все известное о планах автора на завершение романа. Оставалось написать последнюю главу, так что не стоит глубоко сожалеть о литературной потере. Больше того: все, кто был знаком с миссис Гаскелл, скорбят не столько о романистке, сколько о женщине — одной из добрейших и умнейших в своем времени. И все же с точки зрения литературы ранняя смерть вызывает глубокое сожаление. Роман «Жены и дочери», а также предшествовавшая ему очаровательная небольшая повесть «Кузина Филлис» и роман «Поклонники Сильвии» показали, что в последние пять лет жизни миссис Гаскелл открыла новую страницу творчества — полную юношеской свежести души и кристальной ясности ума. Ум миссис Гаскелл всегда отличался редкой живостью и остротой, но сейчас исчезла даже малейшая дымка. Прочитав эти последние книги Элизабет Гаскелл, вы почувствуете, как автор уводит вас из отвратительного порочного мира, полного эгоизма и низменных страстей, в другой, где много слабости, много ошибок, страданий и горестей, но где людям удается найти спокойную, цельную жизнь, а главное — поймете, что этот мир так же реален, как и тот, прежний. Каждая страница сияет добротой и мудростью. Здесь мы встречаем чистый разум, обращенный к чувствам и страстям, живущим в ищущих спасения душах, а не к тем, что гниют во мраке. Этот дух особенно отчетливо присутствует в последних произведениях автора: повести «Кузина Филлис» и романе «Жены и дочери». Обе эти работы доказывают, что конец жизни вовсе не означает спуск в сырую туманную долину, а напротив, символизирует восхождение к чистому воздуху устремленных в небеса холмов.