Жены и дочери

– Не надо никаких деликатесов, дорогая. Хлеб с сыром – вот моя основная еда, как оно было с той старушкой.

– Я ничего не знаю о вашей старушке, – ответила его жена, – но я просто не могу допустить, чтобы сыр проникал за пределы кухни.

– Тогда я буду есть его там, – сказал он. – Это близко к конюшне, и если я приеду в спешке, то смогу перекусить за одну минуту.

– Право, мистер Гибсон, если сравнить вашу наружность и манеры с вашими вкусами, так только диву даешься. Ведь с виду-то вы настоящий джентльмен, как говаривал дорогой лорд Камнор.

Потом ушла кухарка, тоже старая прислуга, хотя и не такая старая, как Бетти. Кухарке были не по душе неудобства позднего обеда, и, кроме того, будучи методисткой, она не соглашалась, по религиозным соображениям, испробовать ни один из предлагаемых миссис Гибсон новых рецептов французской кухни. Это не по Библии, говорила она. В Библии много всякой еды поминается, но это, скажем, «овцы приготовленные»[39], то бишь овца, что означает – баранина, и вино, и хлеб с молоком, и фиги и изюм, и тучный телец, и телячий филей, хорошо прожаренный, конечно, и всякое такое, но ей было всегда против совести готовить свинину и делать паштеты, и, если теперь ее хотят заставить стряпать на манер папистов варварские блюда, она уж лучше совсем уйдет. Таким образом, кухарка последовала за Бетти, и мистеру Гибсону приходилось удовлетворять свой здоровый английский аппетит дурно приготовленными омлетами, крокетами, волованами и какими-то «тимбале»; как правило, он понятия не имел, что именно ест.

Перед своей женитьбой он принял решение уступать в пустяках, но оставаться твердым в более значительных делах. Однако расхождения по поводу пустяков возникали ежедневно и вызывали, пожалуй, большее раздражение, чем если бы относились к вещам более серьезным. Молли знала все выражения отцовского лица как алфавит. Его жена не знала и, будучи натурой невосприимчивой, за исключением тех случаев, когда ее собственные интересы зависели от настроения другого человека, так и не поняла, как мучили его все эти мелкие повседневные уступки ее желаниям и прихотям. Он ни разу не позволил себе, даже мысленно, облечь сожаление в какую-либо явную форму, вновь и вновь напоминая себе о хороших качествах своей жены и утешаясь мыслью о том, что с течением времени они лучше сживутся друг с другом. Но он был очень зол на двоюродного деда мистера Кокса, холостяка, который, после того, как годами не замечал существования своего рыжеволосого внучатого племянника, внезапно прислал за ним, частично оправившись от серьезного приступа болезни, и назначил своим наследником при условии, что тот останется при нем до конца его жизни. Это случилось почти сразу после возвращения мистера и миссис Гибсон из свадебного путешествия, и с тех пор мистер Гибсон не раз задавался вопросом – почему старый Бенсон, черт бы его побрал, не мог принять этого решения раньше и избавить его дом от нежелательного присутствия юного влюбленного. Надо отдать справедливость мистеру Коксу: в последней беседе, которую он – как ученик – имел с мистером Гибсоном, он с некоторой нерешительностью и неловкостью предположил, что, быть может, ввиду изменившихся обстоятельств мистер Гибсон пересмотрит свое мнение относительно…

– Ничуть, – мгновенно ответил мистер Гибсон, – вы оба еще слишком молоды, чтобы знать, чего хотите; и, если бы даже моя дочь имела глупость влюбиться, ей бы ни в коем случае не следовало связывать надежду на счастье с возможностью смерти старика. Я полагаю, он в конечном счете лишит вас наследства. Это вполне вероятно, и тогда вы окажетесь в худшем положении, чем когда-либо. Уезжайте и забудьте всю эту чепуху, а когда забудете – приезжайте к нам повидаться!

И мистер Кокс уехал, дав про себя клятву нерушимой верности, а мистеру Гибсону пришлось с неохотой исполнить давнее обещание, данное года два тому назад некоему мелкому землевладельцу по соседству, и взять второго сына мистера Брауна на место юного Кокса. Ему предстояло стать последним в череде учеников, и он был более чем на год моложе Молли. Мистер Гибсон полагал, что повторения романтической истории не случится.

Глава 16 Новобрачная у себя дома