Жены и дочери

— Ох! — ответил Осборн и откинулся назад, — если это все, я полагаю, что ты следующий наследник мужского рода, я могу доверять тебе как самому себе. Тебе известно, что мой брак заключен с добрыми намерениями, и я думаю, что он законен по своей сути. Мы заехали в Страсбург — Эми нашла подругу, порядочную француженку средних лет, которая годилась и в подружки невесты, и в компаньонки, а затем мы уехали до того, как мэр…префект…как они там называются? Я думаю, Моррисон скорее наслаждался происходящим. Я подписал все возможные бумаги в префектуре. Я не прочел их, боясь, что не смогу подписать их добросовестно. Это был надежный план. Эми била дрожь, я, было, подумал, что она упадет в обморок, а затем мы отправились в ближайшую английскую капеллу, Карлсруэ, но капеллана не было на месте, поэтому Моррисон с легкостью получил ссуду капеллы и, мы поженились на следующий день.

— Но, несомненно, требовалась какая-нибудь запись или документ?

— Моррисон сказал, он заполнит все эти формы, он должен знать свои обязанности. Я довольно хорошо отблагодарил его за хлопоты.

— Ты должен будешь снова жениться, — сказал Роджер, помолчав, — и до того, как родится ребенок. У тебя есть свидетельство о браке?

— Полагаю, что оно есть у Моррисона. Но думаю, что я женат законным браком согласно законам и Англии, и Франции. Это в самом деле так, старина. У меня где-то есть бумаги от префекта.

— Не имеет значения. Ты снова женишься в Англии. Эми посещает Римскую католическую церковь в Престаме, верно?

— Да, она так благочестива, я ни за что не стану мешать ее религиозности.

— Тогда вы оба поженитесь там и в церкви прихода, где она живет, — решительно произнес Роджер.

— Это доставит много хлопот, излишних хлопот и излишних трат, я бы сказал, — ответил Осборн. — Почему бы не оставить все, как есть? Не в нашей с Эми натуре превратиться в негодяев и отрицать законность брака, и если родится мальчик, и мой отец умрет, и я умру, я не сомневаюсь, что ты поступишь с ним по справедливости, старина, так же, как это сделал бы я сам.

— А если я умру в придачу? Принесем в жертву сразу всех живущих Хэмли, раз уж на то пошло. Кто будет наследником?

Осборн на мгновение задумался: — Один из ирландских Хэмли, я полагаю. Думаю, они бедствуют. Возможно, ты прав. Но что за необходимость делать такие мрачные предзнаменования?

— Закон заставляет предвидеть все в таких делах, — ответил Роджер. — Поэтому, я заеду к Эми на следующей неделе, когда буду в городе, и сделаю все необходимые приготовления до твоего приезда. Я думаю, ты будешь счастлив, если все будет сделано.

— Я буду счастливее, если мне, как и тебе, будет дарована возможность повидать мою женушку. Но что влечет тебя в город? Хотелось бы мне иметь деньги, чтобы ездить как ты, вместо того, чтобы быть навечно запертым в этом безрадостном старом доме.

Порой жалуясь, Осборн был склонен сравнивать возможности свои и Роджера, забывая, что их положения были следствием их характеров, а так же, что Роджер отдавал большую часть собственного дохода на содержание жены брата. Но если эта неблагородная мысль ясно появлялась в сознании Осборна, он бил себя в грудь и кричал «Mea culpa»[97] не хуже других. Единственно, он был слишком слаб, чтобы поддерживать совесть без посторонней помощи.

— Я бы и не помыслил о поездке, — сказал Роджер, краснея, словно его обвинили в том, что он тратит чужие деньги вместо своих собственных, — если бы мне не нужно было уехать по делам. Лорд Холлингфорд написал мне. Он знает о моем большом желании быть занятым, и, прослышав о каком-то деле, посчитал его подходящим для меня. Вот его письмо, можешь прочесть. Но в нем не говорится ничего определенного.

Осборн прочел письмо и вернул его Роджеру. Помолчав минуту или две, он сказал:

— Почему тебе нужны деньги? Мы слишком много берем у тебя? Мне очень стыдно, но что я могу поделать? Только предложи мне занятие, и я приступлю к нему завтра же, — он говорил так, словно Роджер упрекал его.

— Мой дорогой брат, не забивай себе голову этими мыслями. Иногда я должен что-то делать для себя, и я подыскал себе дело. Кроме того, мне хочется, чтобы отец продолжил дренажные работы, это пойдет на пользу его здоровью и состоянию духа. Если я смогу ссудить необходимую часть денег, он и ты будете платить мне проценты, пока не вернете всю сумму.

— Роджер, ты сама бережливость в нашей семье, — воскликнул Осборн, внезапно восхитившись поведением своего брата, и позабыв сравнить его со своим собственным.

Роджер уехал в Лондон, Осборн отправился за ним, и две-три недели Гибсоны не видели ни одного из братьев. Но как волна накатывает за волной, так один интерес сменяет другой. «Семья», как называли Камноров, приехала на осеннюю побывку в Тауэрс. И снова дом заполнился посетителями, а слуг, экипажи и ливрейных лакеев видели на двух улицах Холлингфорда так же, как и много раз в прошлые осени.