Жены и любовницы нацистов

В ожидании нечастых встреч проходит весь год. Наступает следующий, 1934 год. Этот год она впоследствии вспоминает как хороший. Гитлер чаще о ней вспоминает, делает мелкие подарки. Остальные события, как и прежде, проходят мимо ее сознания. Она все так же работает в фотомагазине продавщицей. Ева старается не одолевать Гитлера просьбами, все, что ей хочется, это маленького щенка.

В 1935 году фирма Гофмана стала концерном. Кроме того, владелец приобрел роскошную виллу, украсив ее таким количеством произведений искусства, что Геббельс назвал ее «маленьким музеем». Еву это немного залетает, она иногда жалуется: «Я экономлю, собираю. Я уже действую всем на нервы, потому что хочу продать все. Начала с костюма, фотоаппарата и дошла до театрального билета». У Гофманов тоже положение незавидное, с одной стороны, Ева любовница их покровителя, которому они всем обязаны, с другой — служащая. То они делают ей мелкие подношения, так, на всякий случай, то смотрят на нее с моральным превосходством, подчеркивая пикантность ситуации.

Ева жалуется, что Софи Гофман, новая жена шефа, с явным удовольствием сообщила: «У него теперь есть замена мне. Ее зовут Валькирия, она и выглядит так, включая ноги». Очевидно, речь идет о Валькирии Митрорд, дочери лорда Ридсдейла, которая спустя четыре года пыталась покончить собой в Мюнхене из-за несчастной любви к Гитлеру. Совершенно не интересуясь деятельностью возлюбленного, Ева считает, что его частые отлучки связаны только с женщинами, дальше этого ее фантазия не простирается. Луис Тренкер, который часто видел Еву в то время, пишет о ней: «Рано ставшая печальной, красивой женщиной, которая все время жаловалась, что Гитлер пренебрегает ею». Она начала вести дневник. Вскоре после дня рождения (11 февраля 1935 года) в нем появляется запись: «Сегодня он был здесь. Но никакой собачки, никакого гардероба. Он даже не спросил, есть ли у меня какое-нибудь желание ко дню рождения. Сейчас я сама купила себе украшение: серьги и кольцо за 50 марок. Надеюсь, ему понравится. Если нет, то он может сам для меня разыскать что-нибудь». Впоследствии Гитлер, устав от постоянного давления, подарил ей шотландского терьера, хотя Ева мечтала о таксе. Гитлер разбирался в собаках и, зная независимый характер и непослушность такс, терпеть их не мог.

В феврале появляется запись: «Но самое прекрасное — это то, что он лелеет мысль забрать меня из магазина и подарить мне домик… Мне больше не нужно было бы открывать «почетным» клиентам дверь и быть за продавца. Милый Боже! Сделай так, чтобы это в обозримом времени осуществилось… Я так бесконечно счастлива, что он меня так любит, и молюсь, чтобы это осталось навсегда. Я никогда не хочу быть виновной в том, что он когда-нибудь разлюбит меня».

Однако время шло, а она все так же работала в магазине. Видеть Гитлера ей удается только урывками.

«11.03.35 г. «Три часа я прождала перед «Карлтоном» и должна была увидеть, как он покупал цветы Ондре[2] и пригласил ее на ужин. Я нужна ему только для определенных целей, другое невозможно. Когда он говорит, что любит меня, то он подразумевает только это мгновение. Так же, как и его обещания, которые он никогда не выполняет». Пожалуй, тут Ева не совсем права, он в самом деле искренно привязан к ней, просто он не умеет любить никого и ничего, кроме власти. Хорошенькая женщина приложение к жизни, она нужна для отдыха, но не более, гораздо важнее партия и дела.