Жены и любовницы нацистов

В своей речи, мотивируя свое предложение, Юлиус Херф заявил: «Она не оспаривает, что разделяла убеждения Германа Геринга, была постоянно связанной с ним его мировоззрением, хотя сама действительно не занималась активно политикой. Если обвиняемая считалась убежденной сторонницей национал-социализма и извлекала пользу из связи с деспотическим режимом, что она… виновна… Как жена Германа Геринга, она имела не только большое количество личных почестей, но также вела чересчур роскошный образ жизни, как и ее супруг, который значительно вышел за рамки привычно-стандартного образа жизни прусского премьер-министра и оставил далеко позади принятые нормы поведения. Обвиняемая получала особое денежное довольствие со стороны НСДАП, которое, по ее собственным показаниям, снабжала ее всем необходимым…»

Особое внимание Юлиус Херф уделил принятию Эмми на работу в Берлинский государственный театр в 1933 году, которому способствовала ее связь с Германом Герингом: «По заключению комиссии культурных деятелей, обвиняемая была приглашена в Берлинский театр непосредственно после того, как к власти пришел ее тогда еще любовник Герман Геринг. Как актриса, она не обладала должным уровнем мастерства и таланта, чтобы быть принятой в этот театр. Ее профессионализм был значительного ниже того, что позволил бы предложить ей продолжительный контракт. По своему новому контракту она получала в два с половиной раза больше своего прежнего жалования. Аналогичного мнения придерживается и президент товарищества немецких работников сцены Эмилль Этто. Только главный управляющий Прусского государственного театра Густав Грюнденс, который в 1933 году работал вместе с обвиняемой, отстаивает точку зрения, что приглашение Эмми Зоннеманн в театр не имело под собой никакой политической подоплеки».

В его лице Эмми Геринг нашла еще одного красноречивого защитника, который сделал для нее не меньше, а возможно и больше нанятых вдовой адвокатов. Он убедил еще пятнадцать бывших коллег актрисы дать показания в ее пользу. Однако наибольшим его достижением, которое оказалось решающим в ходе процесса, стало привлечение к даче показаний берлинского пастора Эрвина Энча. Он заявил, что подсудимая неоднократно предоставляла кров, еду и прочую помощь скрывающимся евреям и полуевреям из его прихода. Пастор привел суду десятки имен людей, которые сохранили свои жизни благодаря личному вмешательству в их судьбы Эмми. В своем выступлении он назвал ее «религиозной воительницей».

В результате этой яркой речи, Эмми Геринг перешла во вторую группу обвиняемых. Ей не инкриминировали участия в уничтожении людей и геноциде, вменив в Мну лишь извлечение личной выгоды из существовавшего положения. По решению суда Эмми Геринг была приговорена к году исправительных работ, который был автоматически зачтен в связи с ее годичным пребыванием в лагере для интернированных. Тридцать процентов ее состояния конфисковало государство. Также бывшая актриса получила запрет на публичные выступления в ближайшие пять лет. Эмми Геринг освободили из-под стражи прямо в зале суда.