Жены и любовницы нацистов

Учителем истории в гимназии был Герман Фоппа, политик и староста «Великой немецкой народной партии», который выступал в защиту присоединения Австрии к Германии. Он видел в Гитлере человека будущего и соответственно этому своему восприятию мира воспитывал учеников. По случаю окончания гимназии, планировалась поездка в Мюнхен, и Фоппа попросил Гели устроить ученикам встречу с Гитлером. Гитлер согласился на встречу и после выпускных экзаменов класс на восемь дней поехал в Мюнхен. В городском дворце семьи Брукман состоялась встреча выпускников с будущим фюрером. Он появился в полном нацистском облачении: коричневая рубашка, брюки и сапоги. Каждого он приветствовал крепким рукопожатием, потом прочитал небольшую лекцию своим гремучим голосом. Слушатели были в восторге.

Осенью 1927 года Гели приезжает в Мюнхен, чтобы изучать медицину. Учеба, однако, мало привлекала юную девушку. Дальше начинаются разногласия. Одни авторы утверждают, что Гели привела в Мюнхен любовь к шоферу Гитлера Эмилю Морису, другие, — что интрижка возникла в ответ на деспотизм дяди.

В 1993 году Мюнхенский дом аукционов продал письмо Гели к Морису, датированное 1927 годом.

«Мой дорогой Эмиль! Уже три письма принес почтальон от тебя, но еще никогда я так не радовалась, как последнему. Может быть, потому, что в последние дни так много пережила горя. В эти два дня я так много страдала, как никогда прежде. Но это пройдет, и нам будет хорошо. У меня такое чувство, что эти дни свели нас навсегда. Одно нам должно быть ясно. Дядя Адольф требует, чтобы мы подождали два года. Подумай, Эмиль, целых два года, в течение которых мы сможем только и всего, что целоваться, где попало, и всегда быть под присмотром дяди. Ты должен работать, чтобы обеспечить нам двоим существование, и при этом мы должны будем видеться только в присутствии посторонних, и я могу дать только свою любовь и верность… Я так бесконечно люблю тебя…

…Дядя Адольф требует, чтобы я продолжала учиться… Дядя Адольф теперь страшно мил. Я могла бы ему доставить огромную радость, но не знаю чем… Но дядя говорит, что наша любовь должна быть совершенно тайной… Я думаю, что буду вполне счастлива. Дорогой, дорогой Эмиль, я так счастлива, что я могу у тебя остаться. Дядя обещал мне, что мы будем часто видеться. Он же такой милый. Только представь, если бы я осталась в Вене. Я долго без тебя не смогу. В Вене, мне кажется, было бы так одиноко, хотя там моя мать. Ты же останешься здесь в Мюнхене, и за это я благодарю главным образом фрау Гесс. Она так мила, она единственный человек, который думает, что ты действительно любишь меня, и поэтому я ее полюбила. Надеюсь, что письмо ты получишь сегодня вечером. Много, много поцелуев от твоей Гели. Я уже радуюсь».

Это письмо произвело эффект разорвавшейся бомбы. Эмиль Морис, кроме того, что был личным шофером, был прежде всего другом Гитлера, за которым следовал, как тень, с начала 20-х годов. Они были даже на «ты», что для Гитлера было редкостью. Партийный билет Мориса имел № 39, и это уже говорит само за себя. Из письма видно, что по крайней мере в этот период ни о какой любви не может быть и речи. Гитлер — только милый дядюшка, и не больше. Другое дело, что самого Гитлера с первого момента тянуло к ней, и ему очень тяжело давалась роль дяди.