Жены и любовницы нацистов

В 70-е годы Лени Рифеншталь, разменяв восьмой десяток лет и поняв наконец, что вернуть себе славу режиссера уже не удастся, решила прославиться иначе. Она стала заниматься фотографией. Для старта своей новой карьеры она выбрала никому тогда неизвестное племя Нуба в Судане, которому посвятила ряд фотографических альбомов. Лени сама полностью организовала и нашла финансы для экспедиции, в которой к ней присоединился начинающий оператор Хорет Кетпер. В нем стареющая Рифеншталь нашла верного друга и единомышленника. И хотя избранник был моложе ее почти на 40 лет, он не только стал ее идеальным сотрудником, но и верным спутником. Именно Хорет в дальнейшем разделил все взлеты и падения, которыми по-прежнему изобиловала жизнь Лени Рифеншталь. Возраст совершенно не изменил ее характера, она оставалась уверенной в своей правоте и победе женщиной, которая собиралась еще раз побывать в зените славы.

Очередным триумфом как раз и стал момент публикации двух фотоальбомов, рассказывающих о жизни племени Нуба. Их выход был настоящей сенсацией. Критика не скупилась на похвалу, называя новый проект Лени «праздником для глаз, который в своей талантливости граничит с колдовством». Один из критиков писал: «В масках, ритуалах, битвах и любовных танцах можно увидеть, вероятно, последнее свидетельство одного из племен первобытного народа». Но в этом триумфе была сразу же заложена бомба замедленного действия.

Дело в том, что, создавая серию фотографий, Лени Рифеншталь вольно или скорее невольно вызвала целый ряд напрашивающихся ассоциаций с Олимпийскими играми 1936 года. Спор о ее фильме вновь разгорелся. Вновь выдвигались аргументы «за» и «против» ее ангажированности нацистами. Часть критиков даже пытались утверждать, что новая работа Лени Рифеншталь — не что иное, как попытка возродить идеи нацизма и вновь возродить миф «о прелести варварских племен». Слава Богу, что еще никто не узрел в племени Нуба арийских корней. Иначе Лени точно заклеймили бы как ярую неонацистку. Тем не менее директор всемирно известного «Арт-клуба» в 1975 году объявил альбомы Лени Рифеншталь «лучшей работой в области фотографии».

Лени во второй раз была окрылена успехом и ударилась в поиски новых идей и ощущений. На этот раз она решила остановиться на морской флоре и фауне. Она освоила технику подводной съемки и не уставала поражать мир удивительными снимками, отдавшись со всей страстью новому увлечению — подводному плаванию. В ее годы это неординарный поступок. С началом 80-х годов Лени решилась на еще один беспрецедентный шаг — написание своих дневников. Этому делу она отдала пять полных лет, не занимаясь ничем иным, кроме создания своего литературного труда. Ее книга, объем которой составлял без малого 900 страниц, сразу же стала бестселлером, переведенным на многие языки мира.

Отношение к Лени Рифеншталь с годами несколько изменилось. Уже никто не припоминал ей о прошлом. Обвинения в сочувствии нацистам не звучали. Ситуация настолько изменилась, что в 1997 году в Риме прошла полная ретроспектива всех ее работ. Это была акция, которая признала за Лени ее неоценимый вклад в мировой кинематограф. Показ фильмов прошел во всемирно известном Палаццио дель Эспозициони. На этом же фестивале состоялась и презентация фильма Р. Мюллера «Власть картин». Эта трехчасовая работа, состоящая из документальных съемок и интервью, давала исчерпывающий рассказ о жизни Лени Рифеншталь.

В этой работе Лени рассказывала со всей откровенностью, на которую только была способна, историю своей жизни. Она вновь вспомнила, какое потрясающее впечатление оказал на нее Адольф Гитлер и как он покровительствовал ей, охраняя от интриг и зависти, которыми была переполнена НСДАП. Во «Власти картин» Лени призналась, что наибольшее впечатление на нее произвели картины Сергея Эйзенштейна, что она смотрит сама на себя, как на аполитичную персону. Лени хвасталась, что может снять даже фильм о коммунистической партии, чтобы это доказать.

Сколько бы противоречий не вызывало имя Лени Рифеншталь, тем не менее именно фестиваль в Риме показал, что она способна вызывать всей своей жизнью и творчеством множество самых различных реакций. Ее ругали и хвалили с одинаковым упорством, а она была и остается живым классиком мирового кинематографа.