Жены Натана

Теперь он переходит к чтению более личных параграфов: кому разрешено участвовать в аукционе по покупке старинных рукописей, и какие данные необходимы для участия в нем. Я чувствую сильнейшее напряжение, и почти уверен, что моя болезнь может вернуться. Натан продолжает читать: «Каждый участвующий в торге должен доказать семейную верность. Предпочтение будет отдано семейным, имеющим детей. Желательны рекомендации мужа и жены. Связь с детьми – обязательна». Он читает, возвращаясь к началу текста, тихо, затем громко, почти крича. «Чего они хотят, – кричит он. – Это что, их дело?» Встает, сильно потеет. Генри торопится принести ему воду с лимоном, как Натан любит. Он успокаивается довольно быстро, смотрит на меня в упор. Я пугаюсь. «Теперь тебе ясно, что я хочу от тебя. Почему-то такой странный человек, как ты, подходит к их требованиям. Это же везение, что ты у меня есть. Ничего не важно, лишь мой успех. Мы подготовим тебя в наилучшей форме. Учтем каждую мелочь».

Ярон приближается к нам. Не знает, сердиться ли, радоваться. Просит прейскурант, чтобы самому ознакомиться с участием в аукционе. Впервые за мое пребывание в Лондоне я замечаю еще изменение в облике Натана. Он абсолютно облысел, остались лишь клочки черных волос по сторонам головы. Он сейчас намного больше похож на отца, только телом огромней.

Генри приносит счета, но Натан впадает в гнев.

«Сейчас не время. Мы еще не подошли вопросу денег. Мы еще не приняты к участию в аукционе, а ты уже приносишь счета на оплату». Генри смотрит на Натана, начинает что-то бормотать, но замолкает и усаживается рядом с нами в одно из кресел, основательно и даже упрямо. «Теперь ты вник в мой план? – спрашивает меня Натан. – Я давал тебе жить в моей квартире и платил тебе зарплату, несмотря на то, что ты не приносил мне никакой пользы, ибо знал, что однажды мне понадобится такой человек, как ты, который сможет действовать в тяжелых и необычных условиях. Человек, который не менял женщин и точно знает, кто его сын, а кто не его, человек, который спал с одной женщиной всю свою жизнь. Если они тебя будут просить рассказать о твоей жизни, об изречениях, которые ты знаешь, о пище, которую ты ешь – всё это мне очень и очень поможет. За все остальные приготовления отвечаю я, за практическую и финансовую сторону дела. Я купил за значительную часть моих денег то самое расписанное зеркало, которое вы видели. Оно дороже всего, что вы только можете себе представить. Я уверен, что оно сохранит высокую цену до дня, когда я смогу поменять его на старинный манускрипт короля Франции».

Генри слушает с большим вниманием. Кажется, даже записывает какие-то замечания. Может, он стал официальным помощником Натана, или даже его секретарем. Натан способен назначить его даже управлять его, Натана, бизнесом. Ярон просит, чтобы мы вдвоем вышли из комнаты. Натан кричит ему вслед, смеясь: «Только не увези контрабандой своего отца. Впервые в моей жизни он мне действительно нужен». Ярон просит меня присесть, спрашивает, понял ли я до конца план Натана, и добавляет, что, по его мнению, это план на много месяцев. «Я планировал продолжать учебу и мама должна родить». Я гляжу на сына, внимательно слушаю. Может, все же предпочтительней молчать и дать ему возможность делать то, что он считает нужным. Но Натан сейчас очень нуждается во мне. Между тем сообщают, что Дана у телефона и хочет разговаривать только со мной.

«Меир, дорогой, как твои дела, как здоровье? Ты не представляешь, как мне полегчало теперь, когда ты все знаешь. Наконец-то понимаешь, насколько ты важен для Натана. Я уверена, что ты ему поможешь. У Рахели и у меня много терпения, чтобы ждать вас. Ты совершаешь нечто важное и особенное, достойное тебя, нет никого, более подходящего в этом деле, чем ты». Я справляюсь об их здоровье, Маор проговаривает несколько слов в трубку, как будто я ее отец, и Рахель посылает громкие воздушные поцелуи, она лежит в постели и готовится ко сну. Ярон прощается с Даной и смотрит на меня в ожидании ответа, который я еще не дал.

Выясняется, что Генри подготовил нам в квартире удобную комнату. Диван для меня и диван для Ярона, книги, которые мы должны полюбить, готовые порции еды. Нет никакой необходимости возвращаться в гостиницу. Ложусь спать, и мне легко заснуть, ибо Ярон держит мою руку своей, худощавой и крепкой. Надеюсь увидеть во сне улыбающихся Рахель и Дану.