Жернова. 1918–1953. Книга седьмая. Держава

Жуков потер колючий подбородок, прикидывая, что получится из такой атаки. Он знал командира танковой бригады комбрига Яковлева по службе в Белорусском военном округе. Знал как решительного, смелого человека. Но решительность и смелость на учениях – это одно, а в бою – совсем другое. Зато ему не было известно, что в данный момент представляет из себя танковая бригада: сколько танков находится в строю после длительного марша по бездорожью сквозь густые облака пыли, насколько подготовлены к реальному бою экипажи. Узнать это имелась одна возможность – послать бригаду в бой… практически без поддержки пехоты и артиллерии. И даже авиации. Потому что японцы вряд ли позволят нашей авиации безнаказанно бомбить свои войска и переправу: и авиация у них лучше, и самолетов больше, и зениток полно, и большинство немецкие, последних моделей. Правда, в его распоряжение прибыл полк новых истребителей, но пока этот полк в боях не участвовал, и неизвестно, как он себя покажет.

– Надо незамедлительно отвести с плацдарма на этот берег артиллерию, – вмешался в размышления Жукова представитель наркомата обороны, командарм первого ранга Кулик. Его тоже только что подняли с постели, голос его хрипл и сварлив. – Пропадет артиллерия, Георгий. Отдавай приказ!

– А люди? – вскинул голову на короткой и мощной шее Жуков. – Что они там смогут без артиллерии?

– Люди? Люди как-нибудь. Люди у нас имеются. Скоро подойдут еще. Зато артиллерию тащить сюда за тридевять земель – сам знаешь…

В это время на командный пункт вошел командующий Забайкальским военным округом Штерн, тоже командарм первого ранга, так что комкор Жуков перед ними, что рядовой красноармеец перед командиром полка.

Пожав всем руки, выслушав подробности, Штерн поддержал Кулика:

– Другого выхода у нас нет, Георгий. Решай, иначе будет поздно. Надо отводить не только артиллерию, но и дивизию с того берега. Потом, когда накопим силы, вернем и плацдарм, и японцев сбросим в реку.

– А какой ценой – вы об этом подумали? – проскрипел Жуков, явно не соблюдая субординацию. Теперь он понимал, отчего комбриг Фекленко действовал столь робко: и советники с большими звездами давили, и ответственности боялся. И, несколько убавив скрипа в голосе, продолжил: – Нам не только пушки тащить сюда за тридевять земель, но и людей. К тому же и выход имеется… – Жуков помолчал, заметив, как напряглись все, кто находился на КП, и закончил, твердо чеканя каждое слово: – Я решил ударить по прорвавшимся японцам бронебригадами. И немедленно.

– Ты с ума сошел! – вскрикнул Кулик, будто ему наступили на ногу. – Пока пехота подойдет на своих двоих, пока то да се…

– Не будет никакого то да се. Удар нанесут бронебригады! Без пехоты. Пока японцы не зарылись в землю.

– Я – против! Категорически! – воскликнул Кулик. – И обращаясь к Штерну: – А ты, Григорий?

– Я тоже против. Так нельзя воевать, Георгий: это противоречит всем правилам.

– Приказываете или советуете? – вскинул Жуков раздвоенный подбородок. – Если приказываете, пишите письменный приказ. Но я его опротестую в Москве. Командовать войсками назначили меня. Мне и решать. И я решил.

– Приказывать не имеем права, – согласился Штерн, идя на попятную. – Однако сам посуди: такие вопросы не решаются с кондачка. Тут надо все хорошенько продумать.

– У меня в дивизии, между прочим, большой некомплект, – несмело встрял в разговор комдив. – Я тоже полагаю, что надо отойти на эту сторону, пополниться людьми…

– А тебя, комдив, никто, между прочим, не спрашивает, что делать! – взорвался Жуков. – Твое дело держать плацдарм. Держать до последнего патрона и солдата. И должен ты находиться при своей дивизии, а не околачиваться в тылу. Здесь и без тебя хватает… – с языка Жукова чуть не сорвалось слово «бездельников», но он удержал это слово за зубами. И тут же, без всякого перехода: – Без моего письменного приказа – ни шагу назад! Понял? Я спрашиваю: понял приказ?

– Так точно, товарищ командующий! Разрешите выполнять?

– Иди! И запомни: без письменного приказа, подписанного лично мной! Нарушишь приказ – рас-стреляю.

Комдив дернулся как от удара, повернулся кругом и вышел за дверь.

– Напрасно ты так круто, Георгий, – попенял Жукову командарм Штерн. – Командир он хороший, дело свое знает.

– Вот и пусть делает свое дело и не путается под ногами, – проскрипел Жуков. – Будет рядом с бойцами, тогда не только о себе позаботится, но и о своих солдатах и командирах. И раздумывать у нас времени нет. Пока будем думать, рак на горе свистнет, – и усмехнулся одними губами. – Впрочем, никто вам не мешает думать…