Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

И вот мы стоим перед фактом: из наших попыток освободить Донбасс, Крым и вырвать Ленинград из блокады ничего не вышло, хотя задействованы были крупные силы. Хуже того, немцы оказались сильнее, их генералы умнее наших генералов. Теперь прошлогодний фактор неожиданности получил совершенно иное наполнение: разведка наша ни к черту, анализировать сообщения зарубежной агентуры Генштаб не умеет, командующие фронтами дальше собственного носа ничего не видят, армейское командование еще раз расписалось в своей несостоятельности. Чего не скажешь о немцах. Но и у них, судя по всему, сил не так много — лишь на одно направление, южное. Привлечь туда Жукова? Пожалуй. Там как раз не хватает решительности и упорства. Тем более что наступательные операции Западного и Калининского фронтов в том виде, в каком они осуществляются, могут проводиться и без Жукова.

Сталин сел за стол, принялся набивать табаком трубку. Закурив, вызвал Поскребышева.

— Позвони в Генштаб, — приказал он. — Скажи Василевскому, чтобы прибыл сюда к восемнадцати часам.

Поскребышев молча склонил голову и вышел из кабинета.

* * *

Василевский, рослый, прямой, но уже с заметно выпирающим брюшком — свидетельством сидячего образа жизни, с открытым привлекательным лицом, стоял отутюженным столбом, через высокий лоб от переносицы упрямая складка, под глазами круги. Он только что закончил доклад о положении на фронтах и перечислял меры, необходимые для того, чтобы остановить наступление немцев на южном участке советско-германского фронта: нужны свежие дивизии, танковые корпуса, нужны самолеты, дополнительное количество боеприпасов — хотя бы для стабилизации фронта.

Ему показалось, что Сталин слушает его невнимательно, думает о чем-то своем, и он замолчал в растерянности, не зная, чем вызвана такая невнимательность.

— Вы хорошо спите? — спросил вдруг Сталин таким тоном, будто перед этим речь шла о каких-то пустяках.

— Да, товарищ Сталин, — ответил Василевский, с удивлением глядя сверху вниз на Верховного Главнокомандующего: еще сравнительно недавно тот разносил его за неспособность Генштаба предугадывать события, при этом ругался как сапожник, точно именно он, Василевский, один виноват в промахах командования Красной армии, начиная с фронтового, кончая… и, наконец, не за ним, Сталиным, было последнее слово во всех принимаемых решениях.

— Вам не Генштабом руководить! — гремел Сталин, с яростью глядя на безмолвного Василевского. — Вам коров пасти нельзя доверить! Почему ваши офицеры, которых вы отправляете на фронт для выяснения действительной обстановки, верят на слово командующим фронтами и армиями, которые и сами не знают действительной обстановки? Вы, мать вашу…, набрали в свою контору трусов и бездельников! Благодаря им вы не знаете, что творится на фронтах, а в результате мы принимаем необоснованные решения. Если мне доложат, что кто-то из ваших порученцев не побывал в окопах, а вы не приняли мер, я прикажу вешать их прямо в вашем кабинете! Мне не нужен такой… зажравшийся Генштаб и такие ублюдочные офицеры! Разогнать бездельников и трусов! Набрать новых!

И много еще чего наговорил ему Сталин. И это не впервой. Пора бы привыкнуть. Но не привыкалось. И Василевский попросил об отставке.

— На отставку не надейтесь, — отрубил Сталин. — Если и дальше будете так руководить Генштабом, пойдете под трибунал. А пока… работайте. И учтите все, что я вам сказал.

Этот разговор случился, когда немцы во второй раз взяли Ростов. И с тех пор, когда Василевский докладывал обстановку, Сталин переспрашивал:

— Ваш офицер был на передовой? Он это видел своими глазами? — И смотрел на Василевского вприщур, с недоверием.

И вдруг — как вы спите?

— Я потому вас спрашиваю, товарищ Василевский, — неспешно ронял слова Сталин, повернувшись и снова вышагивая вдоль стола, — что ваше состояние не может не оказывать соответствующего влияния на работу подведомственного вам учреждения. А ваш вид говорит о том, что вы не высыпаетесь.

— Работы много, товарищ Сталин, — попытался оправдаться Василевский.

— У товарища Сталина тоже много работы. У всех у нас много работы. Но это не значит, что мы должны только работать, забывая об отдыхе. Ваше дело так организовать работу ваших подчиненных, чтобы не приходилось эту работу делать за них самому. Вы должны направлять и контролировать их работу. Ваше дело анализировать полученную информацию и делать из нее соответствующие выводы. Вы должны быть генератором идей. Невыспавшийся начальник Генштаба, тем более если он загружен несущественной информацией и мелочной опекой, не может быть хорошим генератором идей.

— Прикажете подать рапорт с просьбой об отставке, товарищ Сталин?

— Вы опять спешите, товарищ Василевский. Я лишь поделился с вами своими наблюдениями и мыслями. Надеюсь, что вы сделаете из этого соответствующие выводы.

— Я постараюсь, товарищ Сталин.