Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

— Танки противника замечены на дорогах в сторону Ржева, Гжатска и Малоярославца. Южнее — в сторону Калуги и Сухиничей.

— Благодарю вас, товарищ Сбытов, за подробную информацию. Если возникнут непредвиденные обстоятельства, как в случае с Юхновым, звоните непосредственно в Генштаб. Желаю вам успехов. До свидания.

— До свидания, товарищ Сталин.

Разговор с Жуковым был короток.

— Немцы остановлены, товарищ Сталин, новых попыток наступления на Ленинград пока не предпринимают, — звучал в трубке скрипучий голос Жукова. — Повсеместно переходят к обороне. Подтверждаются данные, что они сняли с Ленинградского фронта и перебросили к Москве практически всю танковую группу генерала Гепнера…

— Танковая группа Гепнера уже здесь и атакует наши позиции, товарищ Жюков, — перебил Сталин генерала. — Не можете ли вы незамедлительно вылететь в Москву? Ввиду осложнения обстановки на левом крыле Резервного фронта в районе Юхнова. Ставка хотела бы с вами посоветоваться. За себя оставьте кого-нибудь. Может быть, Хозина.

— Прошу разрешения вылететь утром 6 октября.

— Хорошо, — согласился Сталин. — Завтра днем ждем вас в Москве. Всего хорошего.

— Всего лучшего, — ответил Жуков.

Сталин усмехнулся: Жуков зачастую в мелочах хочет выглядеть более независимым, чем кто бы то ни было. Пусть себе тешится. «Всего лучшего»… Будто всего хорошего ему мало.

Сталин закурил и еще раз посмотрел на карту, испещренную синими стрелами и множеством разных значков. Затем позвонил начальнику Генштаба Шапошникову:

— Борис Михайлович, я вызвал из Ленинграда Жюкова. Думаю поставить его во главе войск, обороняющих Москву. Как ваше мнение?

— Положительное, товарищ Сталин. Жуков навел порядок в войсках, обороняющих Ленинград. Противник остановлен. Больше того, что он сделал, не сделал бы никто, — ответил Шапошников.

— Я тоже так думаю. Жюков прилетает завтра. Я полагаю, что вы ознакомите его с обстановкой, сложившейся на Резервном и Западном фронтах. Подготовьте для него исчерпывающую информацию о наших войсках и войсках противника.

— Все, что от меня зависит, будет сделано, товарищ Сталин, — заверил Шапошников.

— Иного ответа я от вас и не ожидал, — произнес Сталин, зная наперед, что исчерпывающей информацией не обладает даже Шапошников.

Конечно, плохо, когда у товарища Сталина имеется лишь один генерал, на которого можно положиться. Но других пока что-то не видно. Хотя подающие надежды имеются. Например, генерал Власов, который хорошо проявил себя при обороне Киева, командуя 37-й армией. Однако им еще расти и расти. Что ж, хорошо еще, что есть хотя бы Жуков.

На другой день Жуков стоял перед Сталиным. Лицо такое же каменное, что и месяц назад, разве что морщин прибавилось, да тени под глазами стали темнее.

— Вы уже побывали у Шапошникова? — спросил Сталин, внимательно глядя в лицо генералу.

— Никак нет, товарищ Сталин.

— Обязательно побывайте у Шапошникова. Попытайтесь вместе с ним разобраться в обстановке на Резервном фронте. Как, впрочем, и на других фронтах, прикрывающих Москву. Сколько вам понадобится времени для этого?

— Думаю, дня три-четыре.

— Хорошо. Надеюсь, за это время немцы Москву не возьмут. — И вдруг раздраженно: — А ваш Конев — тоже хорош: проморгал обходной удар немцев, не смог вовремя отвести войска на новые позиции. Разве это командующий фронтом! Он и армией-то командовал кое-как: под Витебском растерял все свои корпуса и дивизии, которые разбежались кто куда, на Духовщину двигался еле-еле, по нескольку сот метров в день. А если его войска брали какую-нибудь деревушку, так шуму по этому случаю было столько, будто Конев взял Смоленск, — и Сталин ткнул пальцем в газету, где выделялся броский заголовок: «Войска командира Конева гонят немцев с нашей земли!» — Тут впору писать, что немцы гонят Конева, а не он их, — произнес Сталин в сердцах. — Там теперь комиссия Гоко работает, она его под трибунал подведет. И поделом! Еременко тоже… Хвастун и трепач! «Мы этому Гудериану морду набьем, товарищ Сталин! Дайте только нам побольше авиации и артиллерии да пару свежих дивизий!», — передразнил Еременко Сталин. — Дали, а он обделался, как последний засранец…

Жуков набрался смелости, возразил:

— У немцев богатый опыт ведения войны, товарищ Сталин. Они хорошо координируют действия всех родов своих войск. При этом чуть ли ни главной фигурой в тактическом плане у них считается командир роты. В отличие от них наш командир роты лишь слепой исполнитель воли вышестоящего начальства. Зачастую он не способен оценить местность, силы противника, найти наилучший способ ведения боя. Его функции сведены к тому, чтобы, получив приказ, поднять людей в атаку. И это почти все. К сожалению, мы учимся почти исключительно на своих ошибках. Но кое-кому и такая учеба не впрок. — И заключил, сглаживая остроту своих слов: — У всех у нас нет опыта такой войны, издержки неизбежны.