Жернова. 1918–1953

Сразу же после окончания гражданской войны Ленин выдвинул стратегическую задачу — победить (военная терминология тогда преобладала)… победить крестьянство как носителя мелкобуржуазной психологии и идеологии. Только такая победа, по мысли Ленина, могла обезопасить советскую власть от возможности реставрации капитализма, только такая победа гарантировала создание бесклассового общества и, в конечном счете, построение социализма и коммунизма. А победить крестьянство можно лишь одним способом: лишить его частной собственности на землю и орудия труда, преобразовать частного собственника в сельского пролетария, построить производство сельхозпродукции по типу производства продукции промышленной. Те же принципы — с известными допущениями — должны распространяться на научную и всякую другую интеллектуальную деятельность. При этом Ленин не без основания предполагал, что «война» с крестьянством неизбежно вызовет его сопротивление и активизацию всех антисоветских сил вообще, то есть по мере продвижения к социализму классовая борьба должна возрастать и обостряться.

Ленин умер в самом начале социалистического строительства, оставив своих последователей с новой экономической политикой (НЭП) и теоретическими выкладками, которые можно было толковать и так и этак. Если в вопросах развития промышленности все было более-менее ясно: индустриализация, механизация, электрификация, то есть насущная необходимость встать вровень с Западом, то с развитием сельского хозяйства подобной ясности не существовало. Бесспорным было только одно: с таким отсталым сельским хозяйством индустриализация будет осуществляться черепашьими темпами. А время не ждет. Да и ресурсов для индустриализации брать неоткуда, кроме как от сельского хозяйства и природных ресурсов, имеющих спрос за границей.

И самое главное — до коих пор существовать НЭПу? Где тот порог, за которым посредством НЭПа может начаться реставрация капитализма? С чего, наконец, начинать строительство действительно социалистических отношений в деревне, то есть, другими словами, когда же начинать «войну» с крестьянством? Вот те «проклятые вопросы», которые мучили лидеров революционных течений всех мастей и оттенков, вот на чем они ломали копья и сворачивали друг другу шеи, призывая под свои знамена партийную и прочую массу.

Видимость единства между вождями рухнула со смертью Ленина, а Ленин только двоих ставил на одну доску: великолепного оратора и публициста Троцкого и не менее великолепного трудягу-практика Сталина. Казалось бы, они должны дополнять друг друга, однако между ними-то как раз и не было единства, каждый только себя считал достойным быть первым. Власть, таким образом, превратилась в самоцель. Хотя на поверхности борьбы за власть выступала лишь разница в толковании событий, в определении политических лозунгов, но разница эта диктовалась исключительно тактическими соображениями.

А между двумя лагерями металась неустойчивая масса старых и новых революционеров. Иногда часть из них сбивалась в отдельные стаи «левых» и «правых». «Левые» могли перехватывать лозунги «правых», «правые» — «левых», а «центр», оккупированный Сталиным, тасовал политические лозунги так, как ему диктовали обстоятельства.

Но пока шла эта драка за власть, крестьянин пахал и сеял, снимал урожай, однако не торопился везти его на рынок, тем более отдавать государству за ничего не стоящие бумажки. Крестьянин хотел продавать хлеб по рыночной цене, чтобы покупать дорогие товары, нужные в его крестьянском хозяйстве, а рабочий не имел денег, чтобы заплатить такую цену за хлеб, город не имел таких денег, а город был основной опорой советской власти.

В конце двадцатых выдались урожайные годы. Советская власть потребовала от крестьянина твердых цен — крестьянин стал прятать хлеб, гнать из него самогонку, сокращать посевы. Назревал голод. Назревал кризис власти.

Глава 7

Для Николая Ивановича Бухарина свет идеи всемирного братства трудящихся всех стран к концу двадцатых годов еще не померк, однако ему представлялось, что братство это должно осуществляться между какими-то совершенно другими народами, которых на земле пока не существует. Имеющиеся в наличии народы, как показала практика, на такое братство не способны, следовательно, у них своя историческая задача — проложить дорогу для народов будущего, и Николай Иванович всеми силами наличные народы на этот путь подталкивал. Забастовали в Англии докеры — Николай Иванович шлет им приветствие и напутствие, как эту забастовку превратить в революцию. В Германии заварушка — и до германского рабочего класса доносится пламенный призыв товарища Бухарина. Собственное крестьянство ставить на новые рельсы — и здесь Николай Иванович самый решительный сторонник решительных же мер и практических шагов, но таких мер и таких шагов, которые бы не привели к крестьянскому бунту, не отбросили революцию вспять.