Жернова истории 3

— …То мы можем получить собственный алмазный инструмент и великолепный экспортный товар, — подхватываю недосказанную мысль. — А алмазный инструмент – это точное машиностроение и сверхглубокое бурение в твердых породах.

— Но экспедиции, что в Архангельскую губернию, что в Якутию, да даже и на Урал, обойдутся очень недешево, — покачал головой Федоровский.

— Это понятно. Надо готовить обоснование. Я же, со своей стороны, поддержу вас во всех инстанциях, где только смогу.

Вернувшись после работы домой, на Большой Гнездниковский, с порога заявляю Лиде:

— Получилось! Директор Института прикладной минералогии и металлургии заинтересовался нашим письмом. Будем пробивать экспедиции через Гелоком и НТО ВСНХ.

— Ура-а! — негромко крикнула моя жена, несколько раз хлопнув в ладоши.

— А тебе за отлично выполненную работу полагается премия…

— Какая? — тут же интересуется Лида.

— В отпуске в сентябре поедем вместе с тобой. В Крым, в Саки.

— Это что за место такое? — моя любимая на мгновение сморщила носик. — Никогда не слышала.

— Там знаменитая грязелечебница. Еще Пироговым основана. Говорят, дает поразительные результаты при лечении бесплодия.

При упоминании об этом лицо Лиды потускнело, но она выразила твердое согласие:

— Хорошо. Поедем!

1.3.

Молодец она у меня. Правильно держится. А вот я, шляпа, чуть не упустил важный момент: был же в Московской горной академии – так надо было к ректору, к Губкину, заглянуть, еще одну удочку забросить. Стоит еще раз поднять вопрос насчет разведки на нефть в Башкирии и Татарии. Бурили там уже недавно, но неглубоко, и ничего не нашли. А он, кажется, как раз это дело и пробивал…

Тогда же, сразу после первой встречи с Федоровским, мы с ним вдвоем принялись прокручивать колесики бюрократической машины. Конечно, ссылаться на анонимное письмо, и кричать – "мы будем искать алмазы!" – мы не собирались. Впрочем, не совсем так. Проверку наличия месторождений на Урале пробивали, что называется, в лоб – все-таки тамошние находки были достаточно широко известны, и тут можно было не скрывать своих намерений.

Не забыл я заглянуть и к Губкину. Иван Михайлович произвел на меня впечатление очень увлеченного, горячего человека. Когда зашел разговор о неудачном бурении на нефть в Поволжье, он буквально вскипел:

— Эти недоумки в Геолкоме прямо-таки смотрят в рот Калицкому! И Тихонович, и даже Голубятников! А еще старый друг называется! Видите ли, следы нефти на поверхности – это остатки незначительных, старых, уже исчезнувших месторождений. Дурачье! Никто не хочет сообразить – это ведь выходы нефти из глубинных пластов по рукавам. И чтобы вскрыть эти месторождения в куполах осадочных пород, надо бурить, по меньшей мере, глубже шестисот метров, а то и глубже километра. А бурили-то едва на триста! — Да, крут профессор. Вот дай такому власть, небось, стопчет своих оппонентов – и не заметит даже.

— Погодите, Иван Михайлович! — останавливаю фонтан эмоций. — Меня переубеждать не надо. Я в геологии почти ничего не понимаю, но уверен, что ради поиска новых месторождений стоит рискнуть, и положиться на ваши выкладки. Без новых источников нефти нам очень скоро придется туго. Но предложение Богдановского о едином центре геологоразведки Геолком завернул, а Госплан дал отрицательное заключение на проект создания специального треста для поисков нефти в Урало-Поволжье. Президиум ВСНХ тоже в довольно резких выражениях высказался против…

— Я и говорю – недоумки! — снова вспыхнул Губкин.

— Погодите! — снова останавливаю его, поднимая руку ладонью вперед. — Против решения Президиума ВСНХ я, как вы понимаете, пойти не могу. Раз уж они записали в протоколе, что "волжская нефть Губкина такая же авантюра, как курское железо"…

— Это вранье! — почти кричит профессор.

— Я покопался в этом вопросе. Железной руды под Курском полно, и руды хорошего качества. Тут правда целиком на вашей стороне, — пытаюсь одобрительными словами притушить страсти Ивана Михайловича. — Другое дело, что сейчас нам чисто экономически не поднять освоение этого месторождения – нужны колоссальные единовременные капитальные затраты. Но мы отвлеклись. Раз нам не удается переупрямить Геолком и Президиум ВСНХ, то, может быть, стоит пойти обходным путем? — вижу, как профессор блеснул круглыми стеклами очков, уставившись прямо на меня. — Обратиться прямо в "Азнефть", к Серебровскому. Он недавно закупил в Америке новое буровое оборудование…

Не дав мне договорить, мой собеседник воскликнул:

— Точно! Александр Павлович – умница человек. Он поймет, не может не понять. Я немедленно напишу ему письмо…

Вот так и сложилась моя командировка в Баку. Выхлопотать ее оказалось несложно: постоянные конфликты нефтяных трестов ("Азнефть", "Грознефть", "Майкопнефть") с могущественным Нефтесиндикатом из-за политики цен и регулярных задержек платежей за поставленную нефть и нефтепродукты давали для этого достаточный предлог.