Жернова истории - часть 1

— Тут выбор достаточно прозрачный, — вклинивается в разговор еще один немолодой член комиссии. Он, как и все, в штатском, но, несмотря на военную выправку, видно, что костюмчик для него тоже не вполне чужой. По каким-то неуловимым признакам от него за версту разит военспецом еще царской закалки. Даже по тому, как он спохватывается и извиняется – "Прошу прощения, не представился – начальник стрелковой школы Леонид Карлович Доннер".

— Так вот, возвращаясь к выбору пистолетов. "Маузер" и "Люгер" — самые мощные машинки. И тот, и другой, довольно сложны в производстве, и в обращении не просты, и вес у них приличный. Но "Маузер" дает очень большую прицельную дальность, то есть является оружием более универсальным. На двести метров из него не хуже, чем из карабина, можно попадать, если приклад присоединить, даже с укороченным стволом в 99 мм. Кроме того, "Люгер" заметно дороже, хотя, в то же время, и несколько компактнее. Однако мы все же берем небольшую партию пистолетов Люгера "Парабеллум" — есть у нас среди комсостава любители этой машинки.

— Так, с этим понятно, — киваю головой. — А вот карманный "Маузер" почему берете модели 1914 года? Почему не 1910-го? Он же компактнее.

Теперь к беседе присоединяется еще один участник – этот довольно молодой, явно нет еще и тридцати, сухощавый, жилистый. Он, не утруждая себя представлениями, эмоционально восклицает:

— Так "Маузер" 1910 года – это же дамская пукалка! Патрон у него слабоват – тот же, что у "Браунинга Бэби", всего 6,35. Только шпану пугать. А чтобы кого застрелить из этой игрушки – это надо очень сильно постараться. — Парень делает ударение на слове "очень", нарочито растягивая его. — Вот у модели 1914-го года патрон помощнее, все-таки 7,65. Уже более дельная штучка получается. Из такой вполне можно при нужде уработать всерьез.

"Уработать"? Чекист, что ли? Похоже…

То-то у военспеца сделалось кислое выражение на морде. А вот комдив свысока бросает:

— То, что по карманам рассовывают – это всяко не боевое оружие.

Чекист не обижается, но замечает в ответ:

— В наших делах не всегда годится бегать, размахивая здоровенным Маузером или Люгером направо и налево. У нас своя специфика.

Но это еще не все, что меня интересует. Задаю следующий вопрос:

— Ручные пулеметы и пистолеты-пулеметы тоже будем брать с прицелом на заказ большой партии?

Телепнев качает головой:

— Насколько я знаю – нет. Сказал же: берем как технические образцы.

Сидящий рядом Леонид Карлович добавляет:

— Это вам лучше у нашего главного оружейника поинтересоваться, инженера с Тульского завода. Василий Егорович, кажется? — уточняет он у комдива. Тот кивает:

— Василий Егорович Шорохов, зам начальника опытного участка. Однако сегодня я его тут только за завтраком и видел. Гуляет, видно, где-то.

Ближе к вечеру посиделки в пансионе постепенно перерастают в банальную пьянку с совершенно неинтересным трепом на посторонние темы. Ну, как всегда – о бабах, пардон, о женщинах, и о политике, разбавляя все это неизбежной темой "бойцы вспоминают минувшие дни…". Я ухожу спать пораньше: завтра уже могут появиться первые проекты контрактов, требующие моего трезвого и отдохнувшего взгляда. Да и с инженером, с Шороховым этим, лучше пообщаться на трезвую голову.

Глава 22. Советский командировочный на шопинге

В понедельник, 11 августа, к моей радости, не только я сам, но и Василий Егорович Шорохов оказался с утра с трезвой головой, не страдающей похмельем. Когда за завтраком комдив Телепнев познакомил нас друг с другом, мы быстро сговорились побеседовать о предстоящих закупках. Собственно, меня более всего интересовало, что планируется насчет машиненпистолей и машиненгеверов, сиречь пистолетов-пулеметов и пулеметов.

— Василий Егорович, — начинаю разговор с самого главного, — какова цель закупки небольших партий ручных пулеметов?

— Берем их как технические образцы, — отвечает он мне точь-в-точь как начальник комиссии накануне.

— Это я уже понял, — нетерпеливо реагирую на его слова, — но зачем нам технические образцы? Будем копировать?

— Тут все не так просто, — пускается в объяснения инженер. — Собственного производства ручных пулеметов у нас нет. Пытаемся что-то сконструировать, мастерим какие-то образцы буквально на коленке, но готовых мощностей для массового производства у нас нет. Поэтому и скопировать немецкий образец нам крайне сложно. На наших заводах, с тем оборудованием, и теми рабочими, что у нас есть, вряд ли потянем. А если и потянем, качество будем несравнимо хуже немецкого.

— Почему же? — удивляюсь в ответ. — Ведь Максимы-то мы делаем! А один из закупаемых пулеметов как раз, вроде, на его основе и выпускается.

— Это верно. MG 08/18 на основе конструкции Максима сделан. И у нас Максим выпускается. Да вот только Максим один наш Тульский завод и может делать. А ручной пулемет гораздо сложнее изготовить.

— Как же так? — не понимаю я.