Жернова. Книга 2

И именно так все и должно было произойти, если бы не вмешался хитроумный хромой бог удачи Перу-Пели. А теперь — после того страха, что натерпелись из-за него актеры и циркачи «Всякой всячины», он навяжется им в попутчики? Нет, такое дерьмо он не горазд им подсунуть.

Вот Айви можно оставлять спокойно — в труппе ей ничего не грозит, тем более, что новообретенная «подружка» приглянулась дядьке Гримару своей красотой и манерами. Обучит всему и сделает из нее способную атерку — это уж точно. Может, и замуж ее пристроит. За Дана, к примеру…

***

Он все спланировал. Но его планы были нарушены самой Айви. Поначалу она возилась с рыдающей Леей, которая никак не могла успокоится, обнимала, грела ей сладкое вино, и к удивлению Бренна, Лея вполне доброжелательно принимала ее утешения. Потом ни на шаг не отходила от Хагана, настойчиво выведывая все подробности ночного события, которое едва не привело к трагедии. И в конце концов, с решительным выражением лица заявила Бренну, что едет с ним в Тюретто, ждать фургоны «Всякой всячины».

— Ополоумела? К чему эти выкрутасы, Айви? Встретимся там…

— Я еду с тобой, злодей Бренн. Неужто непонятно, что если и будут искать — то одиночку, а не брата с сестрой, что возвращаются в село с городского праздника?

Стараясь выглядеть как можно строже, сухо ответил: — Ты остаешься. Тебя никто не ищет, и здесь ты будешь всегда сыта и в безопасности — Хаган присмотрит.

Но девушка помотала головой так энергично, что четыре золотисто-медные косы запрыгали по спине: — Я не твоя порха — и нечего мне приказывать. Не возьмешь, сама пойду за тобой. Пешком, — с угрозой заявила она.

— Давай уже решай! — зашипел Хаган. — Может она и права — искать будут одного парня, без девки, а тут двое голубков едут…

Бренн пожал плечом и хмуро глянув на Айви, кивнул. Она бросила на него быстрый ехидный взгляд и ловко запрыгнула в повозку.

— До встречи, дети мои, — сверкнул белыми острыми зубами Хаган, и пристально посмотрел в глаза Бренну, — даже если и не до скорой, парнище.

Помолчав, карлик нехотя передал Бренну слова дядьки Гримара, и виновато глянул на него из-под длинной челки, приготовившись к упрекам. Бренн хмыкнул и крепко обнял друга, не ожидавшего такой реакции. — Передай старику, что я был бы поганым храфном, если б отплатил ему черной неблагодарностью… — заявил он, — как и всем вам… Как и всем вам, Хаган.

***

В полутьме, окутывавшей утомившийся ночными празднествами города, по булыжной мостовой катилась одна из повозок «Всякой всячины», в которую запрягли Пепла и его дружка — тихого ласкового Гнедка. Над поводьями, покачиваясь, дремал пьяный Тук. Когда лошади доходили до перекрестков, они чуть всхрапывали, подавая знак. Приоткрыв один глаз, Тук задавал направление, и снова закрывал глаз до следующего поворота или развилки.

Бренна распирало от водоворота ощущений. Он мучился, чувствуя себя виноватым перед друзьями, его жгло нетерпение оторваться от своих преследователей и в то же время он твердо решил остаться здесь, в Бхаддуаре, — рядом с миром, в который ему пока не было доступа…

Мелена… Он и верил, и не мог поверить, что сестра Дуги, так небрежно швырнула его жизнь под ноги вислоусому красавцу-уроду, который влюбил ее в себя. Само собой, ее припугнули, — не без этого, но почему-то казалось, что она и так бы продала его, — из-за мести, да и просто, чтобы угодить любовнику. Во рту стало горько. Плевать! Ему худо, а каково сейчас Дуги? — в сто раз хуже. Ну ничего — скоро они увидятся, он ободрит Дуги, и все станет по-прежнему. Надо лишь немного потерпеть, чтобы отдышаться, сбить врагов со следа, встретить балаган в Тюретто, и… вернуться в Бхаддуар.

Бренн вздохнул, вспомнив, как уговорил Хагана, что не может уехать вот так, не попрощавшись с опекуном. Врал, само собой. Прощаться незачем, ведь через месяц-два они встретятся. Жизнь жестко вбила в мозги требование обуздывать свои порывы, и возвращаясь на Вишневую, он был настороже, понимая, что за домом могут наблюдать как люди Тухлого Краба, разъяренного побегом порха, так и Ловчие Непорочных, если Жрец всерьез заинтересовался его даром.

Повезло. Квартал не спал, гулял. Ворота во двор кузницы были распахнуты, хотя до утра было еще далеко. Звон молотов, гомон, фырканье лошадей. Рабочий двор был забит повозками со снятыми колесами, и конями, ожидающими своих подков. Сновали работники, которых раньше Бренн не видел, и это радовало — за полгода дело расширилось, и дел в кузне Морая явно прибавилось. Увидав Якоба, дающего распоряжения подмастерьям, Бренн чуть ссутулился, хотя парик с длинными темными волосами и так делал его неузнаваемым. Морая во дворе он не заметил. Вот и ладно. Скользнул в дом через задний вход и тут же наткнулся на опекуна.

— Афи, не сердись, афи, — зачастил Бренн. Лицо Морая стало таким мрачным и расстроенным при виде приемыша, что у него защемило в груди. — Я на секунду! Не мог не повидаться!