Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

– Я – капитан 1-го ранга кригсмарине Вильгельм Меендсен-Болькен. Предлагаю вам почетную сдачу в плен. Два дня назад наши войска прорвали оборону под Харьковом и перешли в решительное наступление на Южном фронте. Дни Советской России сочтены. Никто не сможет остановить гений немецкой военной машины.

– А я остановил. Подойду чуть ближе и отправлю тебя кормить тресочку. Других рыб здесь не водится. Хочешь купаться? Это ж курорт! Южный берег Баренцева моря! Надеюсь, понимаешь, что «баден» здесь, и Баден-Баден там, немного отличаются по широте? Или напомнить, и предложить «баден» в сторону западного побережья Новой Земли? Шлюпки котироваться не будут. Я их потоплю. «Баден», значит, «баден»!

Радиостанция немцев замолчала! Подошел Крюков, новый военком, и тихо спросил Жукова:

– Владимир Николаевич! Что такое «баден»? И почему вы его так часто повторяете?

– Купаться, по-немецки.

– А «баден-баден»?

– Курорт в Южной Германии с теплыми минеральными источниками, где лечат туберкулез, простатит и прочие простудные заболевания.

Весь ЦП и 3-й отсек лег «пацтул», все поняли, о чем говорил Жуков.

Немец замолчал на три часа. Гидролокатора у него не было или он был поврежден. Ни одного включения не было зафиксировано. Немцы продолжали обмен по радиосвязи. Сбить антенны было нечем: как минимум требовалось всплыть. Августовский туман продолжал стелиться над глянцевой водой. Находясь в 15 милях от линкора, Жуков всплыл под РДП, и начал набивать батарею. Остальные лодки находились еще дальше. Все, кроме К-2, подзарядились. Противник был далеко. Где-то высоко кружил «кондор». Он представлял максимальную опасность. Шла обычная игра в «кошки-мышки» со смертью. При попытке включения РЛС «Шеер» начал пристрелку. Но нахождение «кондора» было определено. Он находился довольно далеко от лодки. Продолжили набивать батареи под РДП, отходя дальше на юго-запад, занимая позицию для атаки эскадры. Возле «Шеера» находился только Уткин в подводном положении, который продолжал искать третью лодку немцев. Через три часа вновь вышел на связь Меендсен-Болькен. Получив указания от Цилиакса, он пытался тянуть время и прозрачно намекал, что было бы неплохо вызвать буксиры и спасателей, чтобы прекратить поступление воды в корпус. То есть Цилиакс подсчитал, а агентура у англичан подтвердила, что эскадра Фрейзера отходит для бункеровки к Исландии, вылазка эскадры сроком на трое суток, даже если русские сообщат о повреждении «Шеера», позволит гарантированно потопить флот русских, если они начнут спасательную операцию, и эскадра успеет вернуться в Альту. Жуков тоже посчитал тайм-лайн: времени увести «Шеер» у Цилиакса не было. Значит, идет топить. В 22.12 вышел на связь МРТ «Сайда-губа», дал широту и часть долготы, передача оборвалась. Цилиакс шел напрямую со средней скоростью 23,7 узла. Карты на руках, ставки сделаны. Первыми жертвами стали русские бабы в ватниках, составляющие большинство в командах тресколовов. До подхода эскадры оставалось 12 часов. Жуков объявил по трансляции:

– Внимание экипажа! Наша лодка серьезно повредила тяжелый крейсер «Адмирал Шеер». Положение у него безвыходное. Сейчас сюда идет эскадра немецкого флота во главе с «Тирпицем». Три крупных корабля и 12 эсминцев. Находятся в 12 часах хода отсюда. Будут топить «Шеера» и нас. Наш дивизион примет этот бой. Очень многое будет зависеть от скорости перезарядки торпедных аппаратов. Больше двадцати минут на каждый аппарат дать не могу. Перезаряжать сразу после выстрела. Готовьтесь к бою, товарищи.

После этого обратился к военкому:

– Василий Иванович! Прогуляйтесь в корму, а я схожу в носовые.

Зашел в каюту, надел парадный китель с двумя Звездами и четырьмя орденами. Застегнулся и перешел во второй отсек, принял рапорт командира отсека. Осмотрел аварийный материал. Все тоже одеты по первому сроку. Радист, старшина первой статьи Сорокин перед этим писал письмо.

– Матери?

– Нет, девушке, матери уже написал.

– А отец так и не пишет?

– Нет, товарищ командир.

– Ладно, мужики, готовьтесь! – он пожал всем руки и дернул кремальеру первого отсека. Терехов в госпитале, но ребята у него натасканные. Вот и сейчас здесь кипит работа, командир отсека и краснофлотцы проверяют и смазывают замки, направляющие и тали. Здесь в первый срок не переодевались, мелькают банки с циатимом, все должно работать как швейцарские часы.

– Проводим техобслуживание узлов и механизмов. Окончание проворачивания через двадцать минут. Отсек к бою готов, товарищ командир. За нас не беспокойтесь.

– Патроны заменили?

– Нет, через шесть часов, штатно.

– Хорошо, продолжайте! Благодарю за службу!

– Служим Советскому Союзу, товарищ командир.