Жертва

«Мне все равно нужен воздух, — убеждала она себя. — Может, прогулка приведет меня в чувство». Она поспешно натянула какую-то одежду, пальто и спустилась на лифте, остро ощущая движение вниз. Снаружи было неспокойно. Участок улицы огораживала желтая полицейская лента, и вокруг стояли люди, некоторые из них смотрели вверх на ее дом и показывали руками, что-то объясняя. Проходя мимо, Алексис услышала обрывки разговоров. Кажется, человек выбросился из окна. Его увезли на «скорой», и полиция проводит расследование, опрашивая людей в здании.

— Опять самоубийство, — сказал ей старик, качая головой, и она прошла мимо, только сильная дрожь пробежала по ее телу.

Ей захотелось, чтобы это был Дэрри, теперь она ненавидела его, презирала его.

Морти всегда был джентльменом, он отпустил официанта и сам подвинул ей стул и уложил салфетку на колени. Алексис двигалась как во сне. В пространстве вокруг нее была какая-то пугающая ясность, как будто насилие, которому она подверглась всего час назад, обострило ее чувства. Как ни странно, ей казалось, что ничего не произошло, словно бы из-за того, что акт насилия остался не завершен, она очутилась в бездонном переходном состоянии.

К счастью, ей уже приходилось бывать в этом ресторане раньше. Ей не пришлось знакомиться ни с меню, ни с обстановкой. Хотя она совершенно не чувствовала аппетита, она сделала обычный заказ, выбрав то, что считала лучшими фирменными блюдами заведения: мидии в чесночном соусе и салат «Цезарь». Морти заказал глазированную утку в апельсинах с коричневым рисом и бутылку «Будуар Людовика» 1967 года. Когда принесли вино, Морти поднял бокал и объявил:

— За моего нового партнера.

Алексис чокнулась с ним и устало улыбнулась, пытаясь соответствовать воодушевленному Морти, но на самом деле его слова не задержались у нее в голове, и ее мысли вернулись к ярко запечатленной сцене в спальне. В ее ушах еще раздавался шум от их борьбы, и она сделала большой глоток вина.

— Алексис, — сказал Морти, тревога приглушила его улыбку.

— Да, за твоего нового партнера.

Вдруг словно гром средь ясного неба до нее дошел смысл сказанного, и она чуть не уронила бокал. Она неровно поставила его на стол, но потом поправила.

— Что? — Она вспыхнула, целая гамма чувств отразилась на ее лице.

— Поздравляю. — Морти снова чокнулся с ее бокалом, хотя она и не держала его, потом облизал губы. — То есть, конечно, если ты согласна.

— Согласна?

Казалось, Алексис ошеломлена, ей пришлось заставить себя стряхнуть ступор. Она наклонилась чуть вперед над столом, стараясь вернуть себе выдержку и уверенность. Она подняла салфетку и вытерла слезу, скатившуюся из уголка глаза, боясь, что не выдержит и разревется, не сходя с места. К горлу подкатывал комок, хотел освободиться, вылиться. Удивляясь самой себе, она проговорила:

— Это зависит от условий, которые мне предложат.

Ее голос был спокоен.

— Ага, как насчет удвоения оклада, пенсионного пакета, медицинской страховки и процента от прибыли? И еще кое-каких дополнительных выгод.

— Какой процент? — спросила она, едва ли не слишком агрессивно, медленно возвращаясь к жизни, отталкиваясь от своего онемевшего естества в мир новых сил, достоинства. Именно это ей и было нужно, новость подействовала на нее, как холодная вода, которую плеснули ей в лицо, вернула ей уверенность.

Морти поправил очки, потом снял и протер их салфеткой. Линзы раздражали глаза, поэтому ему пришлось решить, остаться ли в линзах и тогда мигать и щуриться, как слабоумный, или снова надеть очки. Последнее представилось ему более разумным. Со снятыми очками его глаза казались меньше, но в целом лицо выглядело более привлекательно.

— Двадцать процентов, — предложил он, сдерживая улыбку.

Алексис выпрямилась на стуле, будто проглотила аршин, стараясь показать, как она признательна.

— Вот это новость, Морти, это просто чудо. Ты не поверишь, как мне нужно было именно сегодня услышать что-то подобное.

— У тебя что-то случилось? — Он снова нацепил на уши очки. — Ты как, в порядке?

— Да, все нормально. — Она чуть покачала головой, отмахиваясь от воспоминаний, потом поправила салфетку на коленях. — Это просто здорово.

Она снова посмотрела на него, широко улыбнулась, подняла бокал и чокнулась с ним.

— За моего нового партнера, — нежно сказал Морти.

Алексис заметила, как изменилась его интонация, но решила не придавать этому большого значения. Она услышала замечательную новость о повышении и не хотела портить эффект рассуждениями о том, какие чувства испытывает к ней начальник и как они могли повлиять на его решение.

Пообедав и вскользь коснувшись вопросов по клиентам (неизбежных даже в выходной, подумала Алексис), они попрощались у выхода из ресторана. Морти поймал такси и предложил подбросить ее, но Алексис отказалась, желая побыстрее уйти, но так, чтобы это было незаметно. Ей хотелось побежать к ближайшей телефонной будке и позвонить матери, восстановить связь с тем, что было для нее важным, — со своей мамой.

— Спасибо тебе еще раз, Морти, — сказала она ему, когда он садился в такси.