Жертва

— Ясно… А как вы думаете, возможно, чтобы отек, который был у мистера Уотлама, распространился на его голосовую щель — или как это называется? — а при вскрытии никаких его признаков не заметили?

— Нет. Любой патологоанатом сразу обратил бы внимание на такую деталь и никогда бы ее не проигнорировал. Однако есть еще одна любопытная вероятность. Вы, случайно, не знаете, что мистер Уотлам ел и пил в день своей смерти? В ваших записях я не нашел никакой информации по этому поводу.

— Боюсь, таких сведений у меня нет, — сказала Триш и нахмурилась. — Хотя в результатах вскрытия должно быть указано содержимое желудка, разве нет? Они ведь всегда его проверяют.

— Во всяком случае, должны. Поэтому я и удивился.

— Вы считаете, сыпь могла быть симптомом аллергии? На моллюски или что-нибудь подобное? Его дочь сказала мне, что, по словам доктора Фоскатта, сыпь была беспричинной.

— Вполне возможно, хотя так бывает не всегда. Гигантская крапивница может появиться как реакция на пенициллин и массу других веществ. В данном случае его доктор прав — чаще всего у этого заболевания вообще нет никакой видимой причины.

«Ну ладно, хоть что-то проясняется», — подумала Триш. Приятно узнать, что отвратительный доктор Фоскатт хотя бы здесь оказался прав. Что касается пенициллина, то среди лекарств Айана Уотлама его не было.

— Ну, так вы узнаете, что ваш Уотлам ел и пил перед смертью? Это может быть очень важно.

— Почему? — спросила Триш.

— Я бы предпочел, чтобы сначала вы ответили на мой вопрос. Я не хочу, чтобы меня заподозрили в…

— …в том, что вы подсказываете свидетелям ответ?

Триш услышала на другом конце провода негромкий смех.

— Ну, в общем, да.

— Если вы окажетесь правы относительно той загадочной улики, вы согласитесь рассказать о ней перед телекамерой?

— Почему бы и нет. Дело интересное.

— Отлично. Я с вами свяжусь.

— Хорошо. Ваша мама хочет сказать вам еще пару слов.

— Триш, ты не могла бы перезвонить мне, когда разберешься со всеми делами?

— Обязательно. — Триш сделала вид, что не замечает нетерпения в голосе Мэг. — Спасибо за все. Ты просто чудо, Мэг. Как всегда. Пока.

Первый раз за день Триш немного приободрилась. Позвонив Анне, оставила ей сообщение на автоответчике и попросила найти недостающие сведения о том, что находилось в желудке мистера Уотлама после смерти. Затем, не в силах ждать ответа от Анны, набрала номер Корделии Уотлам. Та, к счастью, еще не успела уехать за границу.

— A-а, мисс Магуайр, — сказала Корделия голосом, которым можно было резать ледники. — Значит, это вам я обязана их визитом?

— Простите?

— Я постараюсь.

— Я не извинялась перед вами, — твердо сказала Триш. — Я имела в виду, что не понимаю, о чем вы говорите.

— Разве не вы отправили ко мне в дом полицейских? Тех, которые расследуют убийство Малкольма Чейза.

— Разумеется, нет, — ответила Триш и с облегчением поняла, что Фемур и Каролина Лайалт восприняли связь Деб Гибберт с делом Чейза всерьез. — Я понятия не имела, что вы общались с мистером Чейзом.

— Мы встречались один раз. Он собирался вовлечь меня в свою нелепую кампанию по освобождению Деб из тюрьмы. Я вам рассказывала.

Триш моргнула, удивленная, что забыла такую немаловажную деталь. И почему Малкольм не говорил ей, что встречался с Корделией?

— Полиция вообразила, будто я перепугалась, что во время съемок вашего нелепого телефильма откроется какая-то ужасная правда, и поэтому решила прикрыть проект, заказав убийство Малкольма. — Корделия со свистом втянула воздух. — И мои налоги идут на зарплату этим клоунам!

— Я думала, смерть Малкольма Чейза как-то связана с наркотиками, — сказала Триш.

Она не была уверена, что сможет долго изображать из себя святую невинность, но приготовилась стараться изо всех сил.

— По-моему, они просто носятся кругами в густом тумане и обвиняют всех, кто хоть в малейшей степени связан с Чейзом. Ну что ж. Если вы звоните не по поводу их визита, то что вам понадобилось?

— Во-первых, чтобы поблагодарить вас за те письма, которые вы мне прислали.

— Очень любопытные, не так ли? — Корделия выдавила короткий смешок, будто настраиваясь на новый лад. — Как видите, наша Дебби не просто добрая, спокойная и преданная дочь, какой вы ее считали. Все гораздо сложнее. Малкольм Чейз сам понял бы это, если бы много лет назад у него не хватило здравого смысла бросить Деб.

Горечь в голосе Корделии напоминала скрежет ногтей по стеклу.

— Почему вы так сильно на нее злитесь? — спросила Триш с искренним любопытством.

— Разве смерть моего отца — недостаточная причина?

— Я этого не говорила, просто…

— У меня очень мало времени. Зачем вы мне звоните?

— Я хотела спросить, вы не знаете, что ваш отец ел и пил в последние дни перед смертью?

— Что? — У Корделии опять изменилось настроение. — Почему вы спрашиваете?

— Если честно, я сама до конца не знаю. Мне посоветовали это выяснить. В материалах дела я нужной информации не нашла.