Жертва 2117

Хоана стало мутить. Несмотря на паралич, глаза трех женщин были полны такого ужаса, что Хоан испугался, как бы кто-то из них прямо сейчас не умер от разрыва сердца. Слезы лились рекой, глаза заплыли. Стоны прекратились, сил для них больше не было. Как отвратительно и бессердечно было заставлять их слушать весь этот чудовищный бред.

– Надеюсь, вы понимаете, почему мы так делаем. У каждого из вас будет достаточно времени, чтобы, стреляя, удалиться от инвалидных колясок, и, если все пойдет по плану, многие из вас останутся в живых, возможно даже, вы все. Дорога в рай окажется более долгой, но, если вы доживете до наших следующих акций, честь и слава вам будут еще больше. Ин ша Аллах.

Кто-то зааплодировал. Но тут вышла швейцарка. Она вопросительно посмотрела на Галиба:

– Кто прикроет нас при взрыве бомб, если каждый из нас побежит в свою сторону? Не лучше ли двигаться группой или бежать по отдельности, но в одном направлении?

Галиб одобрительно кивнул:

– Хорошая мысль, но нет. Мы обдумали все сценарии. Риск будет минимальным, когда вы разбежитесь в разные стороны. У нас есть фантастический снайпер, который вас прикроет. Фактически мы его уже использовали один раз, во Франкфурте, и он замечательно продемонстрировал свое искусство. Вы его не знаете и не увидите, но он уже прибыл, и он готов. А если вы думаете, что есть риск его обнаружения до начала акции, то я скажу, что это самый белый из новообращенных, каких вы только видели. Его кличка Капитан, он тренировался в Пакистане, и уже три года, как воюет.

Все как сумасшедшие зааплодировали. Сердце у Хоана стучало, щеки пылали, и кровь пульсировала в омертвевших конечностях так, что они заныли. Хоан желал только, чтобы ему дали передозировку в следующий раз, потому что жить дальше не хотелось.

Насколько более благосклонно обошлась бы с ним судьба, если бы он тогда в Барселонете не обнаружил телевизионщиков.

44 Карл

День третий

Несколько серьезных техников потрошили автобус, который стоял поперек парковки рядом с детской площадкой на Баэрвальдштрассе в Берлине. Все выносилось на асфальт. Сиденья, багажные сетки, химический туалет, большой ящик у заднего окна, огрызки яблок, бумажные салфетки – абсолютно все.

«Мы обязательно найдем что-нибудь, что даст нам материал для дальнейших поисков», – сказал инспектор полиции, но сейчас, несколько часов спустя, так уже не казалось.

В четыре часа ночи Герберта Вебера разбудили в номере гостиницы во Франкфурте сообщением о том, что автобус обнаружен к северу от старого аэропорта Берлин-Темпельхоф и что это несомненно тот самый автобус с подъемником. Прошло не более часа, как коллеги Вебера были уже в пути со всем своим оборудованием, а также сумкой Асада. Еще через двадцать минут Карл, Асад, Вебер и его ближайшие сотрудники проходили контроль безопасности в аэропорту Франкфурта.

Спустя несколько часов вся группа собралась у автобуса, рассматривая вещи, которые, словно после авиакатастрофы, заняли всю правую часть дороги Баэрвальдштрассе, от детской площадки до Урбанштрассе.

– Надо полагать, что они высадили пассажиров в другом месте, а потом шофер приехал сюда, – сказал Вебер.

Карл кивнул:

– Да. Они сделали это намеренно, чтобы мы его нашли, иначе они ни за что не стали бы бросать автобус так открыто и так по-идиотски. Он стоит здесь, чтобы мы подумали, будто вся группа где-то поблизости. В этом районе много мигрантов?

– Есть мигранты, да, – сказал местный инспектор полиции.

– Я думаю, что этот квартал – последнее место, в котором нам надо устраивать поиски. Вспомните, в каком районе они жили во Франкфурте. В таком, где и в голову не придет искать.

Асад поднял брови:

– Карл, с этими людьми никогда не знаешь что и как. Может быть, они все-таки где-то поблизости. Так было во Франкфурте. То есть они могут быть где угодно, лишь бы не пришло в голову искать их там.

Карл посмотрел по сторонам. Довольно тоскливый, но приятный и мирный квартал, открытый, не слишком высокие дома.

– Я не очень хорошо знаю город, – сказал он, и это было весьма мягко сказано.

Для него Берлин был внушающим уважение собранием исторических памятников типа Бранденбургских ворот, КПП «Чарли» и, естественно, местом употребления огромных шницелей и пива.

– Так где мы сейчас? – спросил он инспектора полиции.

Тот неопределенно махнул рукой:

– Мы находимся в Кройцберге, тут много мигрантов, дальше на северо-запад центр Берлина, на востоке Альт-Трептов, потом Панков и Лихтенберг, на юге Нойкёльн, где тоже много мигрантов. Берлин – это джунгли, где жертвы и хищники живут вперемешку. Ясно, что мы приложим все усилия, чтобы найти этих людей, но должен сказать откровенно: шансов мало. Это не просто иголка в стогу сена, это песчинка в пустыне, где скорпионы и змеи готовы в любой момент тебя сожрать. Чтобы разобраться со всем этим, как минимум нужно время, а его-то как раз и нет, насколько я понимаю.

Сообразительный парень.

– А как дела с камерами наблюдения? – спросил Карл.

Тот пожал плечами: