Жертва 2117

– Йенс Карлсен вам, скорее всего, еще неизвестен, в службе безопасности он недавно. Это гуру в области электронных технологий, он обработал и сопоставил все данные, которые передал нам Гордон. – Маркус обернулся. – Может быть, ты сам доложишь нам о своих выводах, Йенс?

Тот для начала откашлялся и потом, к удивлению присутствующих, заговорил таким низким голосом, которого никак нельзя было ожидать от столь тщедушной фигуры:

– Должен сказать, что мы опирались на заключение нашего лингвиста, поскольку нам требовались какие-то базовые данные. Если выяснится, что теория лингвиста неверна, то и мою работу нельзя считать надежной.

– Это честные слова, спасибо. Мы надеемся, что ваш лингвист поработал хорошо, – сказал Маркус.

– Да, он хорошо поработал, – вставил начальник службы безопасности. – Прослушав записи много раз, мы пришли к выводу, что парень, вероятно, живет в северной части Копенгагена, – продолжил начальник службы безопасности. – Исключить надо Хеллеруп и Шарлоттенлунн, но не квартал Фулебакке, а также Эмдруп, Фредериксберг и районы, расположенные вокруг Уттерслев-Мосе – там зафиксированы некоторые особенности лексики и манеры говорить, которые отличают речь этого парня.

Карл отметил, что Роза и Гордон переглянулись. Видимо, это совпало с их предположениями.

Дальше слово взял паренек:

– Мы очень благодарны школе-интернату в Багсвэре за то, что они нашли возможность предоставить нам списки всех мужчин, которые раньше у них учились, а теперь им от сорока до пятидесяти лет. Если исключить случаи, когда разница в возрасте между отцом и сыном будет слишком мала или слишком велика, то именно в этой возрастной группе мужчина может иметь сына в возрасте двадцати двух лет.

– Конечно, другой возраст также не исключен, но мы решили не рассматривать такой возможности, – сказал начальник службы безопасности, словно он сам принимал активное участие в решении этих вопросов. Карл в этом сильно сомневался.

Опять зазвучал бас:

– Я исходил из того, что отец и убийца зарегистрированы по одному и тому же адресу. И сопоставил список интерната с именами мужчин от сорока до пятидесяти лет, проживающих в районах Копенгагена, о которых уже говорилось.

Гордон и Роза подались вперед на своих стульях. Хотелось бы верить, что таких мужчин не много.

– В названных районах, по моим подсчетам, тридцать три дома, в которых живут бывшие ученики интерната этой возрастной группы. Если же взять Большой Копенгаген целиком, то эта группа будет в три раза больше, что делает невозможной проверку в короткие сроки.

В голове Карла все закрутилось. Будь то двадцать один адрес в ограниченном районе или девяносто пять в Большом Копенгагене, все равно невозможно охватить это за пару часов. Потому что если парень хитрый – а он, конечно, хитрый, – то он даже не откроет, если раздастся звонок в дверь. И в очень многих домах в это время людей просто не будет дома. Полиции придется добывать судебное решение, чтобы проникнуть в дом, который не открывают. А если и откроют, то проблема будет в точности такой же, как если бы не открывали.

– Чтобы сократить это число, я произвел еще одну сортировку, которая касается предположительного возраста самого убийцы.

Вся троица из отдела «Q» навострила уши. Умный, однако, этот с прыщами.

– Если предположить, что ему двадцать два года и он, таким образом, родился в промежутке между 1995 и 1997 годом, а также что он зарегистрирован по тому же адресу, что и отец, то получается восемнадцать домов в указанных районах или сорок – в Большом Копенгагене.

Он открыл свою папку и вынул несколько листков.

– Вот адреса, которые я нашел.

Роза и Гордон сидели, широко раскрыв глаза.

50 Асад

День второй

Асад поехал вместе со всеми. Сначала домой к Аюбу, где они сообщили жене о его смерти. Она немедленно стала кричать и успокоилась только тогда, когда люди из службы безопасности полиции, перерыв весь дом, нашли адрес ее деверя Хамида. Они оставили пару сотрудников присматривать за вдовой Аюба, а вторая группа оцепила дом Хамида и по одному проникла в маленький ухоженный сад, окружавший дом.

Они скоординировали атаку таким образом, что задняя дверь и главный вход были взяты штурмом одновременно, и через несколько секунд жена и дети Хамида были найдены под столом. Они сидели там так тихо, будто уже многократно репетировали эту сцену.

Асад сфотографировал искаженное от ужаса лицо жены Хамида и лица перепуганных детей, когда ее заставили связаться с мужем по телефону и сказать, что звонила жена Аюба и сообщила, что Аюб умер и они боятся за свою жизнь. Не мог бы Хамид поскорее прийти и увезти их отсюда?

Хамид не был готов к тому, что его ожидало, но он был вооружен. Когда за несколько десятков метров от дома он увидел, что входная дверь взломана, его реакция была мгновенной.