Жертва 2117

– Получено еще одно сообщение от Галиба, – сказал Вебер. – Он дает инструкцию, чтобы ты ехал на городской электричке до станции Халензее, при этом тебя никто не должен сопровождать. За тобой будут наблюдать по пути и на конечной станции, пишет Галиб. Точно в тринадцать тридцать ты должен подняться по лестнице с перрона, остановиться на Курфюрстендамм и ждать дальнейших инструкций. Если полиция или служба безопасности будет тебя сопровождать или наблюдать за тобой, твою жену застрелят.

Асад протянул руку к записке. Со временем он привык к подобным вещам, и ни содержание, ни форма этого сообщения его не удивили. С этой минуты он всего лишь часть игры, и роль его уже предопределена.

– Как вы получили это письмо?

– С телефона, который считался утраченным. Мы дали его Хоану Айгуадэру и сейчас установили его местонахождение буквально за несколько минут.

– И где же он был?

– У Бранденбургских ворот. Лежал в багажнике одного из городских велосипедов. В следующий раз такой же может оказаться на Александерплац или около здания Рейхстага, и мы почти уверены, что оставляют их случайные люди, которым заплатили. Люди думают, что участвуют в каком-то розыгрыше. Проблема в том, что мы не знаем, на что или на кого нам надо обращать внимание.

Таким образом прошел час и еще три четверти часа до нового сообщения. Пока он ждал, Галиб подготавливал свой спектакль, и это было невыносимо.

Он представил себе Марву и Неллу. Они могли быть счастливы с ним, и они могли быть счастливы без него, а теперь они должны были из-за него страдать. Насколько важно было ему выжить, когда он бежал из тюрьмы, настолько же не важно это было сейчас.

Часы Асада завибрировали. Карл сообщил, что он садится в самолет, вылет будет по расписанию.

Конец Курфюрстендамм, где находится станция городской железной дороги Халензее, – совсем не тот бульвар, который представляют себе, слыша это известное название. Жилые дома из оштукатуренного бетона, строительный торговый центр «Баухаус» – главная точка притяжения в квартале, мокрый от дождя асфальт и проступающий сквозь пелену тумана контур чего-то похожего на Эйфелеву башню.

Часы показывали ровно тринадцать двадцать пять. Люди как ни в чем не бывало прогуливались по бульвару, укрывшись зонтиками. Но день этот был не такой, как другие. Все эти люди скоро должны умереть, а их семьи – кануть в небытие.

В том числе и его собственная.

Асад похлопал себя по пальто, чтобы убедиться, что пистолет в нужном месте.

Потом, на несколько минут раньше срока, завибрировали часы на руке и мобильник в заднем кармане. Асад сделал глубокий вдох, чтобы сконцентрироваться.

Господи, звонил всего лишь Карл. Асад откинул голову назад и сглотнул.

– Мы задержались немного из-за одного идиота и еще из-за тумана, поэтому я только сейчас покинул самолет. Где ты? Я вижу по мобильнику, что ты находишься рядом со станцией городской железной дороги. Название Халензее, верно?

– Да. Стою и жду дальнейших инструкций. Ты едешь сюда?

– Да, мне надо выйти из терминала. Ты можешь подождать меня там, где стоишь?

– Я попробую.

Главное – быть уверенным в себе, и, как ни сюрреалистично это звучало в данной ситуации, Асаду стало легче дышать после звонка Карла.

Прошло всего лишь несколько секунд, и мобильник снова зазвонил.

– Это опять Вебер, Асад. Пришло новое сообщение. Отправляйся немедленно, у тебя только пять минут на то, чтобы успеть, иначе твоя жена будет убита. Иди налево по Шварцбахерштрассе рядом с «Баухаусом». Справа, недалеко оттуда, увидишь сквер. Там будет тот голубь, которого мы так долго искали. Смотри очень внимательно, и ты все поймешь. Больше ничего не написано. Береги себя, Асад, и не волнуйся. Нас не видно, но мы рядом. Не отключай мобильник, пока не будешь на месте. Беги бегом.

Запыхавшись, он добежал до сквера меньше чем за три минуты. Сквер возник из-за восьмиэтажного корпуса. Он был очень неприметный, просто крошечный, зажатый между двумя улицами с большим движением.

Асад сразу все понял. На треугольной, по-зимнему печальной полоске травы стояла металлическая скульптура на бетонном постаменте, немного напоминавшая птицу. Высотой в три метра, без головы, с крыльями, распростертыми в разные стороны. Поза символизировала, что крылья ее подрезаны, но она может взлететь, когда потребуется.

А под длинной опорой, которая должна была изображать вытянутые ноги, была небольшая подпись.

MELLI-BEESE-ANLAGE, ERSTE DEUTSCHE FLIEGERIN[55]

1886–1925

Асад приложил мобильник к уху.

– Ты еще здесь, Вебер?

– Да, и мы только что идентифицировали твой объект. Это памятник знаменитой немецкой женщине-авиатору. Скульптура называется «Die Taube» («Голубь»), и у меня есть фото из интернета. Это он низко летает, Асад. – И Вебер громко выругался. – Его легко было найти и без помощи орнитологов… Что ты видишь? – спросил Вебер.

– Одно крыло показывает в сторону пешеходного моста в конце парка. Я сбегаю туда.

Асад бросился к мосту, который вел в обычный жилой район. Под мостом, по шестиполосному шоссе, мчались многочисленные автомобили.