Жертва 2117

В эту ночь Асад почти не спал. Он вертелся с боку на бок, но одолеть бессонницу ему так и не удалось. Никакая тьма не могла оградить его от того, что накануне пронзило его душу.

В течение нескольких часов Асад метался в постели, сбросил радиобудильник и бумаги с прикроватной тумбочки, спихнул одеяло на пол, наконец встал и направился в ванную комнату, посмотрел на себя в зеркало, и его стошнило.

Тяжелый сон навалился на него лишь за десять минут до того, как радиобудильник на полу механическим голосом объявил, что сейчас семь часов и его ждет «wonderful day»[17]. Асад, свернувшись в клубочек в позе зародыша, лежал, прижимая к себе простыню, словно та была живым существом.

Выходя из дома, Асад раздавил радиобудильник ногой. «Wonderful day»! Никто сегодня не должен ему этого говорить.

18 Галиб

День двенадцатый

– По воле Аллаха, мы тогда нашли Заида аль-Асади очень быстро. Если бы идиот сбежал, как эти трусливые датские братья, нам было бы до него не добраться, – сказал Галиб фотографу, который по-домашнему восседал перед ним в своей захламленной мюнхенской квартире.

«Но если бы мы не нашли его, вот этого тоже не было бы», – подумал Галиб, погладив изуродованную нижнюю часть своего лица, и на мгновение погрузился в воспоминания обо всех унижениях, которые выпали ему после встречи с Заидом.

Месть!

Галиб улыбнулся, потому что час мести был близок, он в этом не сомневался.

– Как давно это произошло? – спросил фотограф, сидя на диване, и указал на подбородок Галиба.

– Как давно? – Галиб мрачно посмотрел на него. – Сотни грехов и миллионы вдохов тому назад. Реки крови вылились в песок с тех пор. Значит, давно.

Женщины в соседней комнаты опять стали кричать. Галиб обернулся к человеку, стоявшему у него за спиной.

– Сделай так, чтобы они замолчали, Хамид, – сказал он по-арабски мужчине плотного телосложения, который внимательно слушал их разговор. – Пинай или бей так, чтобы поняли, скажи, чтобы легли в постель и ждали, когда я приду. Заставь их проглотить снотворное. Мы уходим через десять минут.

Язвительная усмешка появилась на губах фотографа.

– Нелегко тебе управляться с твоими женщинами, верно?

Одного взгляда Галиба хватило, чтобы усмешка исчезла с лица.

– Скоро их плач не будет тебе мешать, потому что нам пора.

Фотограф упрямо посмотрел на него:

– Сначала расскажи, как вам удалось так быстро найти Заида аль-Асади?

– Как удалось? Он проявил слабину и захотел взять с собой жену и двух дочерей, вот так нам и удалось. И, кроме того, они жили у родственников на окраине Фаллуджи, а моя семья родом оттуда. – Галиб покачал головой. – Через несколько часов после убийств в филиале тюрьмы Абу-Грейб он появился в городе с пятнами крови на одежде. Может быть, этот негодяй полагал, что никто их не заметит, но в нашей стране запекшуюся кровь даже самый маленький ребенок распознает. Кровь да крики из дома, где жили его женщины. Не было никаких сомнений, что произошло что-то необыкновенное. – Галиб улыбнулся. – Уж если кто не мог управляться со своими женщинами, так это Заид аль-Асади. Он вырос в стране, где слишком внимательно слушают, что говорят женщины. Вот это их и губит.

Фотограф откинулся на диване.

– И тайная полиция пришла за ним в тот же день, так это было?

Из соседней комнаты послышалось несколько сильных глухих ударов и стоны. Когда минутой позже все стихло, подручный Галиба проскользнул в дверь и встал позади.

Галиб кивком поблагодарил его и снова повернулся к немецкому фотографу.

– Да, так и было. Полиция пришла в тот же день. Этот дурак думал, что сможет сбежать из страны вместе со своей семьей, но его жена была больна, и полиция легко схватила его у нее дома. А когда они втащили его в тюремный двор, трупы убитых лежали там в ряд на земле. В общей сложности он, братья и их помощник убили пятнадцать человек. Тела еще не были накрыты, так что он хорошо видел то, что сделал.

– Почему вы не уничтожили его сразу же?

Галиб покачал головой. Эти белые собаки ничего не хотят понимать.

– Дело в том, что Заид аль-Асади – кладезь информации, которую надо было извлечь, а это наша специализация в филиале Абу-Грейб. Служба безопасности моей страны жила тогда исключительно тем, что собирала информацию, которая была нужна Саддаму.

– Вы применяли пытки? – спросил фотограф.

– Пытки? Ну, можно и так сказать. Но этот человек оказался стойким. Поэтому все до сих пор не завершено. Нам пора идти. Мой друг, стоящий за спиной, узнал, что испанец здесь, в городе, он ищет тебя.

Фотограф выпрямился на диване.

– Меня? А что ему известно обо мне?

– Мм, откуда мне знать? Во всяком случае, этот плюгавый каталонец, похоже, сообразительней, чем о нем можно подумать. – Галиб встал. – Если ты мне еще понадобишься, то услышишь обо мне.

– Эй, подожди, Галиб. Ты не можешь просто уйти, ты должен мне кучу денег.

Галиб удивился:

– Должен?! Не понимаю. Я заплатил то, о чем мы договорились.