Жертва

Да Золотинка и сама не сразу опомнилась. Одного взгляда хватило бы тут, чтобы уразуметь, что представляет собой эта горе-волшебница. Но оборотень пожирал глазами плывшую в воздухе рогульку, а когда спохватился глянуть на девушку, она имел вид строгий и наставительный.

— Вот! — важно начала она. — Это волшебная палочка. Я ее сделала. — (Справедливое утверждение, но в данном случае, понятно, излишнее). — Называется хотенчик.

Он слушал с истовым вниманием, приподняв морду. Но Золотинка, хоть и явились у нее кое-какие соображения, не торопилась. Она отловила рогульку и помолчала, продумывая несколько важных частностей, которые открылись ей теперь сами собой.

— Возьми хотенчик в пасть, — заговорила она наконец, — и подержи. Только не кусай.

Волк принял палочку, считай, одними губами и так-то мягко переступил, словно боялся растрясти палочку всяким резким движением. Золотинка продолжала:

— Сейчас ты выпустишь хотенчик, но прежде послушай. Хотенчик поплывет в воздухе. Он будет показывать тебе дорогу. И ты пойдешь за ним, куда бы он ни повел, не страшась преград. Хотенчик знает где, что и как искать, он… он как бы сам найдет твое желание, он найдет то, чем может исполниться желание или то, в чем оно состоит. Значит, когда настанет конец пути, ты это и сам поймешь. Сколько пройдет времени, сколько придется идти, я не знаю — зима и лето, скалы и топи… Я не знаю. Может, и хотенчик этого не знает, он будет искать, понимаешь? Но другого пути нет… И вот еще что: счастья ты не найдешь, если не будешь мудр и терпелив. Вот так. Делай, что я сказала!

Но волк, бережно закусив рогульку, медлил. Он словно боялся испытания. Он подозревал обман. Он опасался — страшно представить! — что упустит счастье по глупому недоверию. Он не знал, что думать, безнадежно отравленный уже надеждой.

— Да! — вспомнила еще Золотинка и погрозила пальцем. — Черные мысли прочь! Хотенчик откажется тебя вести, если ты не избавишься от черных мыслей, это важно. Вот пришла тебе затея напугать ребенка — это черная мысль. Да! — кивнула она в ответ на недоверчивый взгляд. — Это мысль черная. Или девки от тебя побегут, бросая лукошки — это станет тебе в вину. И уж — боже упаси! — придет шальная мысль бросится человеку на загривок. О! Все пропало. Тогда уж тебе не выпутаться. Никогда. Можешь съесть и хотенчик — толку не будет.

Волк неуверенно переступил, мотая головой. Слюна текла по торчащим с обеих сторон пасти концам рогульки. Роняя слюну еще пуще, он обошел Золотинка со спины, чтобы толкнуть ее мордой под колено.

— О нет! — быстро сообразила Золотинка. — Хочешь, чтобы я тебя сопровождала? Ничего не выйдет. Ведь что тогда? Хотенчик приведет тебя к моему счастью, а не к твоему. Понимаешь?

Твое и мое — это в он силах был понять, это он разбирал, да. Хорошо разбирал.

— Зачем тебе чужое счастье? Его нельзя съесть.

Волк пронзительно глянул, уловив насмешку. И вправду, то было лишнее, Золотинка осеклась, но уж поздно — слово выскользнуло. Волк заурчал, подозревая, что его имеют здесь за дурака.

— Я знаю, ты очень несчастен! — поспешно поправилась Золотинка. — Очень! Несчастен и одинок. Я понимаю, — говорила она проникновенно, — как было тебе одиноко в этом ужасном доме. Ты столько страдал! Ты заслужил свое счастье! Ты заслужил свое счастье страданиями!

Поразительно — волк отмяк. Купился на добром слове. Ему и в голову не пришло, что страдания сами по себе вообще не заслуга. Как всякий себялюбивый злодей, оборотень высоко ценил свои страдания. Это была его слабость.

И потом, нужно признать, матерый оборотень имел душу легковерного обывателя. Ничему не верить — значить верить всему. А оборотень ничему не верил.

Шерсть на загривке стала дыбом, он подобрался, как перед прыжком, и разинул пасть — облитый слюной хотенчик скользнул вон и лениво завис в воздухе, неопределенно покачивая носиком.

Золотинка перевела дух: не было ведь никакой уверенности, что хотенчик не грянется тут же наземь. Но сейчас обозначилась другая опасность: хотенчику попросту некуда было лететь! Он предпочитал оставаться на месте. Явилось жгучее искушение легонечко подтолкнуть его к воротам. Но этого нельзя было делать ни в коем случае. Кто знает, как поймет это волк — вдруг он поймет правильно. И кто знает, какие влияния получит от Золотинки хотенчик даже через самое легкое прикосновение.

Она ждала, затаил дыхание и волк.

— Иногда можно и нужно хотенчика подтолкнуть, — молвила неестественным голосом Золотинка, — чтобы влить дополнительную силу желания.