Жертва

— Он был фанатом собственной гениальности. Машина для генерирования и реализации идей. — Ванесса говорила тихо, но была уверена, что мужчина слышит каждое ее слово. — В рапорте написано, что он потерял голову из-за этой женщины, Беатрис. Я бы на вашем месте не возлагала на это особых надежд.

— Насколько я уяснил из его дела, у Торнтона появилась тайная страсть. Своеобразный фетиш и все, что с ним связано. Женщины расы измененных. Что в принципе неудивительно, если принимать во внимание его знакомство с некоей Дэей. О ней вы наверняка слышали?

— Я от этого безмерно далека, и не переживаю по этому поводу. Вы считаете, что он действительно мог привязаться к… Марии Вороновой?

Второе имя потерялось в забвении усталости на несколько секунд. Она подумала, как прекрасно будет оказаться в личном люксе, стянуть с себя одежду, принять ванну и выпить бокал вина. Но отдых казался неосуществимой мечтой, а дело Торнтона по-прежнему висело над её головой дамокловым мечом.

— Я охотно поверю в то, что Торнтона интересовали измененные, — пробормотала она, — они уникальны по природе своей. Поражаюсь, что он сам не попросился в команду Вальтера.

— Его интерес вполне определенного характера, — взгляд Мартина задержался на её декольте, после чего скользнул по губам и вернулся на уровень глаз. Теперь он смотрел на неё в упор. — По этому принципу для работы подбирали Марию Воронову. На мой взгляд, она с задачей отлично справилась.

— Воронову? Ах, да. — Ванесса почувствовала первые признаки легкого раздражения. Тема измененных всегда действовала на неё, как знамя тореадора на быка. Они меняли имена и личины, жизни и судьбы. И, чтоб им гореть в Аду, не только свои. — Целиком полагаюсь на ваше экспертное мнение, — усмехнулась она, выдержав откровенный взгляд Штерна.

Ей вдруг стало интересно, каков он в постели. В образ прекрасного отдыха добавились новые сцены. Говорят, у рыжих огненный темперамент, и Ванесса оправдывала эту характеристику по всем пунктам. Она считала себя более чем привлекательной и не стеснялась использовать понравившихся ей мужчин для обоюдного наслаждения. В случае с Мартином секс наверняка будет восхитительным и запоминающимся.

Годы отметили лицо Ванессы лишь легкими морщинками в уголках темно-серых глаз, а в остальном кожа, усеянная россыпью веснушек, по-прежнему оставалась в идеальном состоянии. Что и неудивительно, ухаживать за собой с ранних лет вошло у неё в привычку.

— Договорились, — привычно усмехнулся Мартин, отвернулся и какое-то время молча смотрел в окно. Ей хотелось, чтобы он сделал первый шаг. Мужчины, которые прячутся за женщинами даже в инициативе, Ванессу никогда не привлекали. — Вам стоит отдохнуть, — он словно умел читать мысли и делал все так, как нравилось ей, — я зайду к вам завтра утром, чтобы согласовать план дальнейших действий.

«Теперь это так называется», — подумала Ванесса и удовлетворенно улыбнулась. Женское самолюбие получило большую сдобную плюшку с корицей, от которых она в последнее время вынужденно отказывалась. Не хватало ещё повесить себе пару лишних килограмм на бедра.

— Договорились, — повторила она его ответ.

Мартин попросил водителя остановить и вышел, а Ванесса сбросила лодочки на высоком каблуке, последние пару часов больше напоминавшие испанские сапоги, с наслаждением потянулась, закинув ноги на место, где только что сидел он. Вот оно, истинное блаженство!

— 21 —

Испания. Конец XIX века.

Беатрис дожидалась его на побережье.

Летняя ночь обещала быть душной. Ветер, идущий с моря, не приносил облегчения. Она сомневалась, что что-то в мире способно принести ей покой. Встреча с Авелин была случайной, и Беатрис второй раз пережила боль потери, которая, как ей казалось, начинала ослабевать. Первую радость от сознания того, что Авелин жива, полностью поглотил выжигающий душу огонь. Тот самый, который со дня «гибели» дочери пылал внутри.

Сейчас Беатрис ощущала себя пустой. Она не знала, зачем назначила встречу. Ей нечего было сказать Сильвену, потому что внутри остались лишь пепел и сажа.

Он подошел к ней и встал рядом, появившись практически из ниоткуда, как всегда. Когда-то Беатрис это казалось забавным. Как и многое, связанное с ним. Сильвен и Авелин были для неё родными и все, что имело к ним отношение, вызывало в её душе светлые и теплые чувства.

«Что же ты натворил?» — хотела спросить она, но поняла, что подавится собственными словами. Беатрис промолчала, но Сильвен услышал.

— Это был компромисс, — его голос звучало безразлично. Гораздо равнодушнее, чем она могла себе представить. Беатрис ничего не почувствовала. Как если бы очередной удар пришелся в мертвые ткани. — В обмен на твою жизнь. Дариан не из тех, с кем можно поступить подобным образом без последствий. Данные на тебя сохранились в Ордене. Он предложил мне два варианта. Убить тебя или убить для тебя Авелин. Прости, но я не смог выбрать первое.

— Очень жаль.