Жертва

Как ни странно, Беатрис улыбнулась в ответ. Значительно теплее, чем в минуту знакомства. Вот уж действительно, женщина-сама-непредсказуемость.

Энтони решил, что это добрый знак. У Крис будет время поговорить с матерью и снять груз с души, а он постарается не напортачить.

Улыбнувшись в ответ, он прижал Кристи к себе, поцеловал её в макушку.

— Что дамы хотят на ужин?

Эпилог

Нью-Йорк, США. Июнь 2013 г.

Ещё несколько месяцев назад Сэт предполагал, что ему известно многое об измененных. Человек, которого он считал лучшим другом несколько лет, оказался приставленным к нему наблюдателем, «ведущим». Они умели очаровывать и заставлять желать себя — безумно, до умопомрачения, как Дэя. Они относились к людям как к пище или смешным игрушкам, иногда как к домашним питомцам. Большинство из них считали себя высшей расой, но стать одним из них не было проблемой. Гораздо сложнее было укрепить свои позиции. К молодым измененным они относились хуже, чем к людям.

Изначально Сэт брал за основу вирус и допустил ошибку. Нечто попадало в организм человека вместе с «зараженной» кровью и дарило невероятную силу и возможности. Можно было посчитать это эволюцией, но Торнтон считал, что кто-то давно задумал создать существо, адаптированное к условиям существования в течение многих столетий физически и психически. Большинство измененных людей так и не перешагнули через свои страхи, комплексы и устремления, жестокость, жажду власти, амбиции. Некто тысячи лет назад изобрел то, над чем бились ученые Вальтера сегодня. Создал экспериментальные образцы. А потом погубил всех или почти всех. С какой целью, для Сэта пока оставалось загадкой.

Авелин, дочь Беатрис, была уникальна в своем роде.

Сэт предполагал, что именно с неё может взять старт принципиально иная раса, нечто совершенно новое. Она почти наверняка может забеременеть от себе подобного и произвести на свет нового человека. Человека с сознанием совершенно иного уровня, способного воспринять свое долголетие, как нечто естественное, а не как сводящий с ума дар свыше. Человека, которому уже не нужна будет кровь даже раз в несколько месяцев.

Сколько лет потребуется, чтобы Земля изменилась полностью, Сэт не представлял. Раньше он в страхе и ужасе бежал бы от такой перспективы куда-нибудь на полюса или пустил себе пулю в лоб. Но то, что вчера воспринималось как парадокс, сегодня казалось абсолютно естественным. Дело было не в том, что его изменила кровь Авелин. Его изменила любовь к Беатрис.

Вакцина против чумы обращала процесс, позволяя выжить и вернуться к жизни обычного человека. Организм измененного человека, лишенный поддержки, сдавался практически сразу. У дочери Беатрис оказались антитела к смертоносному вирусу, убивающему нечто в крови измененных. В свое время Сэт проводил логический анализ по имеющимся у него данным.

По статистике, измененные старше пятидесяти и младше трехсот лет, умирали быстрее всего. Дольше держались совсем молодые или те, кому удалось миновать верхний рубеж, а в лидерах были Древние. В первом случае Сэт объяснял высокую сопротивляемость тем, что организм ещё полностью не перестроился, и в борьбу включался иммунитет человека, а не того, что изменяло его изнутри. Про Древних ему было известно мало, но их силы и способности к регенерации значительно превышали восстановление их молодых сородичей.

Он был уверен, что каждое столетие несет в себе дополнительные преимущества. Кровь Древних была принципиально иной, это был истинный симбиоз, в котором не только нечто поддерживало и восстанавливало хрупкие человеческие тела, но и организм человека принимал на себя заботу о тех, кто становился его неотъемлемой частью.

Разобраться во всем Сэту ещё предстояло, а пока что гораздо важнее для него было найти Беатрис и Вальтера. Если раньше попытка сунуться в логово зверя для него закончилась бы однозначно и плачевно, то в новом состоянии он мог попытаться. Оставить Беатрис наедине с происходящим Сэт не мог, несмотря на её решение пойти с ним разными путями. Равно как не собирался дарить Вальтеру результаты своих исследований. Если на него работали мало-мальски толковые ученые, рано или поздно они тоже задумаются о том, что Сэт понял практически сразу, и ни к чему хорошем это не приведет. Равно как и любое неосторожно вмешательство в то, о чем ты пока не имеешь ни малейшего представления.

Прощаясь с Авелин, он расспрашивал её о Беатрис и узнавал эту удивительную женщину с совершенной иной стороны.

«Если она решила с тобой попрощаться, ты ей очень дорог», — сказала Авелин в завершение их беседы, и Сэт поверил. Поверил, потому что сам чувствовал так же. После их расставания он три дня провалялся в бреду, принимая в себе изменения, а на четвертый проснулся другим человеком.