Жертва

Дозорный вскочил на коня и скрылся в гостеприимно распахнутых воротах, а Рэн огляделся. Они были в небольшом внутреннем дворике. Ожидал рядом, боязливо переминался с ноги на ногу молодой дозорный, мочил мостовую дождь. Серели над ними невысокие, приземистые стены, по верху которых протянулись галереи со снующими там, не обращающими внимания на гостей, слугами. Рэн поднял, как его учили, щиты, и заметил краем глаза, что брат сделал то же самое. Теперь они, в своей простой одежде, с накинутыми низко капюшонами и укутанные в тонкие плащи, могли сойти за желающих сохранить анонимность арханчиков.

Дозорный вздохнул облегченно, повел их вверх по лестнице, к широким, никем не охраняемым дверям. Но войдя внутрь Рэн сразу понял, что легкодоступность замка была кажущейся: здесь даже стены жили, присматривались, оценивали и не трогали лишь потому, что им было приказано. Кем? Дозорными или все же… наследником.

Лестница вывела в спрятавшийся среди стен садик. Журчал тут фонтан, нагоняя бодрящий, влажный воздух, застыли по обе стороны от входа статуи. За тяжелой, украшенной замысловатой резьбой, дверью, замер пустынный, небольшой зал, украшенный витыми колоннами и расписанным под звездное небо сводом.

Художник, это нарисовавший, наверняка был гением. Небо им разрисованное можно было рассматривать до бесконечности, искать в нем новые глубины, наслаждаясь нахлынувшей вдруг опустошенностью. Отличное место для долгих раздумий и медитации…

– Прошу! – вновь тихо пригласил дозорный, показывая на возникший неоткуда туман перехода.

– Не думал, что каждый может создавать переходы в замке, – сказал Рэн, когда они очутились вдруг в убранных в белое покоях. Белое? Даже удивительно, что Рэми не убрал свои покои в цвета наследного принца Кассии – Мираниса. Синие…

Он посмотрел на статуи барсов по обе стороны двери и припомнил, что белый цвет достался Рэми не только от рода вождя, но и от рода ларийцев. Клан белоснежного барса, теперь почти исчезнувший, гордый и непокорный, давший жизнь отцу Рэми. Человеку, запечатленному на портрете над камином.

А ведь они с Рэми почти не похожи. Восседающий на белоснежном коне лариец скорее внешне напоминал светловолосого Армана. Разве что проникающий в душу острый взгляд и пухлые, чуть улыбающиеся губы достались и его младшему, безрассудному сынишке-полукровке.

А комната эта какая-то пустынная и небольшая… лишь скамья у стены, письменный стол, забитый какими-то книгами шкаф, и стоявшие у огромного, во всю стену, окна два кресла. Что это? Личный кабинет наследника?

– Переход для вас открыл дух замка, – ответил на полузабытый вопрос дозорный. – А теперь позвольте мне вас оставить. Дух замка исполнит каждый приказ, но помните: целитель судеб запретил покидать свои покои.

– Раз запретил, так и не будем, – задумчиво ответил Рэн, глядя за окно. Знаменитый магический парк? Мешанина времен года, ажур тонких мостиков, ниточек ручьев, тенистых аллей и беседок… Гадость. Рэн отвернулся от окна и успел заметить, как дозорный кивнул обоим виссавийцам и вышел.

– Я думал, ты напросился в замок повелителя не просто так, – протянул Деран. – Я тебя не узнаю, Рэн. Ты в самом деле решил отдохнуть?

Рэн лишь усмехнулся, уселся в удобное кресло и вытянул ножки. Почему бы и не отдохнуть? Любой каприз, говорите… духа замка обязали служить гостям наследника, а это было так на руку.

– Рэн! – одернул его Деран. – Если что-то собирался делать – делай! Когда вернется наследник…

– Я голоден, – заныл Рэн, вовремя состроив страдальческую мину младшего братишки.

Подействовало: Деран с детства был излишне ответственным. Целитель!

– Эльзира тут не получишь, – задумчиво сказал брат. – Но, если ты решил остаться с наследником, тебе придется привыкнуть к чужой пище. Хочешь ты этого или нет.

Рэн хотел, ради милостивой богини, теперь он этого хотел! Он даже мясо мог начать есть, лишь бы быть ближе к наследнику, только бы увидеть то, ради чего он приперся в этот чужой и настораживающий замок. Почему они этого не видят? Не чуют? Легкой ауры смерти, окутывающий каждый камень в кладке стен? Почему не видят ее отблеск, мелькающий среди теней, почему не чувствуют ее пристальный и ожидающий взгляд? Разве этого можно не замечать?

Деран стянул с кресла расписанную серебром подушку и, бросив ее на пол, уселся перед Рэном, сказав:

– Фрукты, свежий яблочный сок, выпечку.

Все заказанное сразу же появилось на низком столике и аппетитным не показалось. Покачав головой, Рэн взял предложенный Дераном небольшой желтый фрукт, покрытый нежной, бархатистой кожицей и неуверенно помял его в пальцах:

– Персик, – пояснил Деран. – Попробуй.

Рэн укусил «персик», чуть не сломав зубы о что-то твердое и с недоумением посмотрел на брата.

– Не спеши… – пояснил Деран, – косточку не грызи.

– Как это… – прошептал Рэн, но нежную мякоть все же проглотил. Не так и плохо, даже не потравился, только непривычный к такому желудок сразу же отозвался легкой резью.

– Мы не знаем, как долго наследник останется в Кассии, – ответил Деран. – Если ты всерьез решил быть рядом с Нерианом…