Жертва

– Архану Эррэмиэлю надо отдохнуть, – спокойно ответил Даар. – Ты можешь подождать в его кабинете с виссавийцами.

– Позвольте спросить… это… настоящий?

Дерзкий, как и его брат. Впрочем, почему бы высшему магу не быть дерзким? Может себе позволить. И даже мысли не допустит о предательстве, ведь все высшие давали магическую клятву. Все не могли даже подумать, чтобы пойти против повелителя и его телохранителей.

– Да. А ты готовься ответить перед Миранисом, почему не заметил вовремя подмены. Думаю, твой брат тоже будет недоволен.

– Мой брат… жив?

А это уже опасный вопрос. Видимо, слухи все же просочились, и, когда телохранители пройдут ритуал, их надо будет показать придворным. Убедить сплетников, что они живы. Но с Илеразом что делать? Соврать или сказать правду?

– Завтра будет жив, – не соврал Даар. Илераз, кажется, понял не до конца, но выдохнул с явным облегчением и прохрипел:

– Могу я его увидеть?

Повезло все же Алдекадму и Эррэмиэлю с братьями. Вот брат Даара дальше своей выгоды не видит. Если бы Даар умер, то, наверное, даже обрадовался бы. Ведь Даар старше и может претендовать на звание главы рода, и до брата до сих пор не доходило, что телохранителю повелителя власть над родом ни к чему. Даже если этот род на своего главу постоянно жалуется и просит Даара вмешаться.

– Сможешь, – ответил умытый и переодетый Рэми, выходя из купальни.

Целитель судеб не выглядел уже таким посеревшим, как совсем недавно, хариб доложил, что на теле телохранителя нет видимых ран, лишь царапины да не выглядевшие грозными синяки, что слегка успокоило. Даар взглядом показал Рэми на кровать, и целитель судеб, не споря, прилег на тонкое покрывало, прикрыл устало глаза и спросил Илераза:

– Хочешь ли ты пойти со мной в Виссавию?

– Мой архан, – выдохнул Илераз. – Да, ведь там мой брат…

– Тогда пойдешь со мной. А пока подожди в моем кабинете, с виссавийцами. И не вздумай с ними подраться. Помни, ты боевой маг, а их магия отнюдь не боевая, они мне живыми нужны.

– Да, мой архан, – поклонился Илераз, явно не совсем понимая, зачем ему драться с виссавийцами. – Сделаю так, как прикажешь.

– Заберешь у Дерана то, что он у тебя забрал, только будь осторожен. Целитель хрупок, я не разрешаю тебе его ранить.

– Да, мой архан, – вновь повторил Илераз, и в его голосе появились зловещие нотки. Даар верил, что Дерана Илераз лишь помнет, но не убьет, как ему и приказано. Но… может, зря Рэми устроил эту встречу. А целитель судеб лишь припечатал Илераза одной фразой:

– Я верну тебе брата, даю слово.

– Да, мой архан…

Илераз, наконец-то вышел, и все вокруг потемнело и замерло, погружаясь в тяжелое магическое забытье. Даар медленно поднял ладони, выпуская податливые и послушные вихри силы. Эррэмиэль замолк, как-то слишком быстро забываясь тягостным сном. Покачиваясь на упругих волнах силы, он чуть взлетел над кроватью и застыл, будто поддерживаемый невидимыми руками. Ладони его безвольно упали на простыни, отросшие за последнее время волосы рассыпались по подушкам, ноги чуть согнулись в коленях, коснувшись ступнями скомканного одеяла.

И все так же чуть повиснув в воздухе, он спал, а синие всполохи медленно струились вокруг его тела, опутывая плотным защищающим коконом. Сила лилась и лилась в кокон, Рэми, все не просыпаясь, плавно опустился на кровать. Задернул хариб тяжелые шторы, воцарился в покоях мягкий полумрак, и лишь с кровати лился ровный свет, окрашивая белые покои синими красками.

Даар молча опустился на пол, скрестил ноги, положил руки на колени, ладонями вверх, и закрыл глаза, погружаясь в молчание магии. Продолжая питать целителя судеб своей силой. Об остальном позаботится хариб.

***

Ужас отхлынул так же внезапно, как и пришел: он и не думал, что весть о ранении брата станет настолько болезненной. Кадм казался незыблемой скалой, которая будет всегда. Всегда можно прийти к нему на чашу вина, временами и не одну, всегда можно ускользнуть с ним в город, в ночную тишину, или ради забавы пойти в дозор, помутузить слишком развеселившихся драчунов у трактира. Всегда можно прийти за советом и быть выслушанным. Или просто помолчать вдвоем, когда на душе кошки скребутся, а в семью с таким настроением возвращаться не охота…

Да и где теперь семья-то? Он дома уже и сам не помнил, когда был. Сначала в Виссавии с дозором, потом рядом с целителем судеб, как он думал, а теперь будь что будет, а он поедет в Виссавию и узнает, что с братом. А потом, как боги дадут…, будет безопасно, может, и жену туда приведет. И сынишек обоих. Чтобы подивились красоте магического края.

Он вышел в коридор, быстро написал жене записку, отдал ее харибу и, вздохнув, прошел мимо стражи, стоявшей у дверей в покои целителя судеб. Приемная сегодня была ожидаема пуста, залита вечерним светом и спокойна. Белые тона. Как необычно для телохранителя наследника. Золотистый свет доброго сегодня солнышка, танцующие в воздухе пылинки, пустые ряды скамей вдоль стен. И открытая теперь настежь дверь в кабинет, возле которой, Илераз точно знал, раньше стояла стража, не пропуская просителей без приглашения.