Жертва

Кабинет оказался небольшим, в тех же светлых тонах, узкий, с окном во всю стену, противоположную входу. По правую сторону – шкаф, забитый книгами, по левую – ряд стульев для посетителей, обитых белоснежным шелком. У самого окна, за письменным столом – три кресла вокруг небольшого столика для самых доверенных разговоров, а двух из них удобно устроились и что-то обсуждали на своем языке два виссавийца. И оба – с непривычно открытыми лицами. Оба, как и все виссавийцы, гибкие и стройные, с длинными прямыми волосами, собранными в тугой хвост. Оба в длинных туниках из тонкой, мягкой ткани, собранных на талии шитым дивными символами поясом. Один – в зеленом одеянии целителя, второй… в черном – хранителя смерти. И этот второй приковал к себе взгляд, да намертво.

До этого Илераз никогда не ощущал такой сильной, черной ауры, разве что от жрецов Айдэ. Но жрецы прятались за щитами, а этот, по виду совсем юноша, даже не думал скрывать своей силы. Она лилась из него ровным потоком, затемняя солнечный день, поднимая в душе животный ужас… какой забавный виссавиец. Опасный с виду, но не укусит. Целитель судеб, который их сюда притащил, никогда ведь не простит смерти брата своего побратима.

Целитель оборвал фразу на полуслове и уставился на Илераза с таким ужасом, что маг враз забыл о хранителе смерти. И сразу же понял, чего виссавиец испугался. И как он раньше не заметил? От целителя так перло знакомой до боли магией, что аж дыхание на миг перехватило. Ну-ну. Так вот о чем говорил целитель судеб. Но и забирать у виссавийца силу пока не стоит. Сам виноват, что не заметил подмены. На себя сейчас только и может сердиться. Пусть живет, целитель. А вот его спутник…

Илераз, проигнорировав целителя и его страх, обошел письменный стол, присел на его край и посмотрел в бездонные глаза виссавийца:

– Хранитель смерти? Забавно.

Виссавиец обиженно дернулся и сжал зубы: наверное, он ожидал иного. Страха, слабости. Сопляк глупый!

– В отличие от ваших слабых виссавийцев и от боящихся гнева целителей арханов, я за грань отправлял часто. Так что и смерти не боюсь, – засмеялся Илераз, садясь в свободное кресло. Заказал у замка блюдо с сочным, пропитанным острыми приправами мясом, и порадовался, когда оба виссавийца передернулись от отвращения. Идиоты блажные!

– А гнева богов ты тоже не боишься? – не выдержал тот, что от смерти, и Илераз лишь кивнул, пережевывая мясо. Боги, как же он голоден! И сдерживаться не собирается… с какой такой радости? Ради этих хлюпиков виссавийцев?

– Нет, – пожал плечами он. – Кому-то надо это делать, так почему бы не мне. Как ты думаешь, если бы твой вождь вовремя убил Алкадия…

– Не смей трогать моего вождя! – взвился слуга смерти, и Илераз довольно усмехнулся. Видимо, ожидание будет даже приятным. Так весело дразнить этого виссавийца, жаль только, что второй не так прост: на провокации не поддается, сидит, сложив на груди руки, и смотрит как-то… ну да, целитель. Этот кассийцев во всей красе видел чаще, потому не столь наивен.

– Что же ты кричишь, дитя смерти, – сказал Илераз. – Я же на вас, дураков, не кричу. А ведь нагадили вы знатно. Из-за вас целитель судеб не был рядом с Миранисом, из-за вас мой брат…

Илераз промолчал на миг, вовсе не желая продолжать. Оттолкнул от себя тарелку, вмиг потеряв аппетит и вспомнил, как красиво телохранитель ушел от ответа на вопрос, жив ли Кадм. А если…

Терять брата Илераз не был готов. Хоть и слышал эти слухи, что Миранис, а вместе с ними и его телохранители, обречены. Хоть брат и повторял много раз, что не уйдет за грань раньше своего принца. Но почему Кадм теперь в Виссавии? Почему целитель судеб не рядом с ним? Если бы Кадм был просто ранен…

– Ваш брат – телохранитель силы? – спросил вдруг хранитель смерти, и в голосе его послышалось унизительное сочувствие.

– Ты видел его?

– Видел, – замялся виссавиец. – Но…

Наверное, Илераз добился бы от него правды, будь у него хоть немного больше времени, но в покоях появился Вирес. Маг вскочил с кресла, низко поклонился телохранителю повелителя, и вмиг забыл о виссавийцах: ожидание закончилось, и он, наконец-то, увидит брата. И сам все узнает.

– Ты ведь создавал уже круг? – поинтересовался Вирес, и Илераз удивленно ответил:

– Да, мой архан.

Создавал и не раз, когда совсем плохо было. Когда врывалась через предел магическая тварь особо матерая, такая, что в одиночку даже высшему не одолеешь. Тогда и приходилось создавать для отца круг высших, подпитывать круг своей магией, помогая загнать тварь обратно. Это выматывало, забирало все силы, восстанавливаться приходилось долго… и долго еще преследовало дивное ощущение слишком близкой связи с чужаками, сплетающей воедино души, силу, разум. После чего сам себя теряешь, становясь с кругом единым целым, и потом с трудом вырываешь себя из этого плена… неприятное ощущение. И то, что говорил Вирес – неприятно.

– Еще и виссавийцев в круг возьмешь, самых сильных.

Сплести души с виссавийцами? Но вслух Илераз не воспротивился: если телохранителю нужен круг с виссавийцами, будет ему круг с виссавийцами.