Жертва для палача

Западный ветер нагнал кучевых облаков, и дирижабль иногда проносился сквозь них, погружаясь ненадолго в молочное марево. Внизу медленно плыли высокие обрывистые берега, испещренные извилистыми морскими заливами, уходящими далеко на юг к горизонту. На крутых склонах рос густой и совершенно непроходимый хвойный лес, окрашивающий местность в синевато-зеленый цвет. Между утесов колыхался туман, где-то под ним, как я помнила из географической карты этой области, находились маленькие рыбацкие поселки. Ветер продолжал свистеть в ушах, солнце почти достигло горизонта, а моя фигура отбрасывала длинную тень на мостик. Хорошо бы успеть вернуться до темноты.

— Давайте немного добавим скорости, — прочитал мои мысли Милман, про него я уже успела позабыть, так же как и про остальных членов команды.

Ну, раз надо прибавить, то сейчас устроим. Новый поток энергии влился в управляемую схему, валы закрутились, и раскрылись треугольные носовые паруса. Сверкающая сила прошла по металлическим пластинам, дирижабль вздрогнул и рванул вперед, а мне пришлось срочно ставить противоветровой щит, а то сдует к демонам… Но больше всего радовала концентрация. Все механизмы под контролем, все магические схемы воплощаются, ни одного нарекания. Слава лоранийским богам!

Скалистые берега остались позади, мы полетели над долиной, покрытой высокой золотистой травой. Поодаль мелькнула древняя военная крепость, внизу возник небольшой город с единственной улицей посередине и замком в центре. Но рассмотреть не удалось, надо было поворачивать крылья и забирать севернее к тем высоким хребтам, за которыми, если мне не изменяла память, и находился Фертран. Набрав высоту, я разлетелась с неожиданно выскочившим из облака встречным аппаратом и провела машину над снежными скалами, окрашенными последними лучами солнца в темно-розовый цвет. Сам город лежал в сумерках. Вдоль главных улиц зажглись фонари, мерцала подсветка ратуши и городской воздушной гавани. В стороне от города на верхушке школьной причальной мачты призывно мигал красный сигнальный огонь. Нас ждали. Следовало лишь пришвартоваться.

Пилот стоял за спиной и бдительно наблюдал за моими действиями. Я аккуратно погасила скорость, сложила все крылья, кроме главных, и принялась маневрировать вблизи скал.

— Мистер Милман, начинаем?

— Да, старик Ёз ворчит, требует пошевеливаться, время позднее.

Размотав нижние тросы, я выпустила воздушные тормоза и сосредоточилась на причальной площадке, где нас высматривал дежурный техник. Закусив губу, спешно дозировала рвущийся наружу поток энергии. Сейчас важно не переборщить, а то врежемся в мачту.

Аппарат медленно спускался по известной траектории и снижал скорость. Мысленно я считала расстояние до железной фермы. Ага. Пятьдесят метров, тросы распущены, заблокировать стабилизатор. Сорок метров, высота сто двадцать, поправляем угол главных крыльев. Тридцать метров, выравниваем, высота сто. Двадцать метров, высота девяносто, скорость погасить до минимума, идем по инерции. Десять метров, немного подтолкнуть… самую капельку… Есть контакт! Милман обошел меня и протянул технику крепежные карабины. Скручиваем лебедки до жесткой фиксации. Готово! Дирижабль дрогнул и встал. Шумно выдохнув, я развернулась к остальным, руки тряслись от напряжения.

Вся команда зааплодировала.

— Очень хорошо, мисс Брайл! Вы молодец, прекрасная концентрация и контроль над силой! Но с вашим потенциалом надо пилотировать другой тип дирижабля. Вы не будете так уставать, и полет доставит наслаждение. — Преподаватель прищурился и улыбнулся. — Есть у меня одна идейка, но я расскажу вам о ней в конце практики, а пока… Поздравляю, дамы и господа, сегодня вы впервые самостоятельно управляли воздушным судном! Жду вас завтра в том же месте в то же время, полетим на юг в сторону Альдестона и потренируемся активно маневрировать.

Уже совсем стемнело, когда мы уставшие, но довольные спустились вниз, на освещенный блуждающими прожекторами стадион. Прогуливающиеся в вечернее время первокурсники проводили нашу команду завистливыми взглядами. Эмоций было столько, что мы даже ужинать не пошли, а сразу направились в комнату. До полуночи никто не спал, мы делились друг с другом впечатлениями, позабыв на время обо всех проблемах и неприятностях.

Эта неделя стала наградой за долгие бессонные ночи, проведенные над учебниками, за страдания на тренировках у Гарса и Киделики, за ворчание и ругательства старика Ёза… Мы летали над фертранскими скалами и пустынными ледниками Альдестона, выполняли стремительные виражи, упражнялись в нырках и учились чувствовать машину, ветер и свою силу. К концу практики у меня не осталось никакого напряжения, только эйфория. На этом фоне отношение к Милману потеплело. Пилот уделял нашей команде особое внимание, дотошно объяснял каждую мелочь, показывал, как лучше выполнить тот или иной маневр, даже поделился своими профессиональными секретиками… Таким способом он пытался искупить свою вину передо мной, чем я и вся наша группа бессовестно пользовались.