Жертва Гименея

Девушка так разошлась, что гостям было неудобно просто находиться с ней в одной комнате.

– Гони ее! Если не хочет по-доброму, скажи, что Годзиллу выпустишь!

– А Годзилла – это кто? – тихонько спросила Гутя.

– Это, собака наша, алабай, – расстроенно пыхтела Элен. – Ну, здоровая такая, злющая…

– Простите, а Арина? – быстренько поинтересовалась Варька. – Она кто?

– А она… никто! Это так, дочь Николая от первого брака, – отмахнулась девушка и с обидой добавила: – Тоже, тот еще кобель был. Нарожал детей, а мне с ними теперь… Дом она хочет поделить! Фигу синюю ей, а не дом! Это для меня Коля дом строил. Только переписать на меня не все успел.

– А почему?

– Да потому, что он хотел, чтобы я за него официально вышла, Николай-то, а я… я хотела пожить без печати. Знаете, все эти печати в паспорте так любовь убивают! Вон мне девчонки рассказывали – пока, дескать, ты не в законе, он с тебя пыль будет протирать и ходить вечным женихом, а как только штамп шлепнешь, так все! Подай-принеси и стоптанные тапки! Вот я и пыталась сохранить романтичные отношения.

– И что, вам даже дом был не нужен? – не поверила Аллочка.

– Почему это не нужен? Но только дом-то и без загса можно на меня завещать. Или дарственную. Я очень дарственную хотела! Чтоб уже ни один наследник оспорить не мог. Ну, захотел он подарить его мне, и подарил! Все! Топайте к свободной кассе! А он… он еще оформить дарственную не успел и… взял и застрелился.

Гутя тихонько охнула.

– Застрелился? – не удержался Фома. – То есть он не просто от болезни умер?

– Да там знаете как, конечно, он и болел. Рак у него был, а он очень боялся болей всяких, боялся, что будет дома на кровати, как овощ, валяться… и вылечиться нельзя было, он же знает – сам врач. Вот он и пошел однажды в лес и застрелился. А в газеты дали информацию, что он от болезни скончался. Но так это ж правда! Если б он не болел… Ну, Аня! Что она – опять, что ли, долбится?

– А может быть, вам просто поговорить с Ариной? – предложила Гутя.

– Я вас умоляя-я-яю! О чем там говорить? Она несет какую-то чушь о наследстве, а между прочим, этот дом – я! Сама! Тоже строила! На мои, кровно заработанные! Если б не я, здесь бы ни одного кирпичика не было. Ходит она!

– А вы тоже работали? – вежливо поинтересовалась Гутя.

– Так я ж вам и говорю, чем вы слушаете? – взорвалась Элен, но на всякий случай повернулась к Фоме и Гуте и спросила: – А она не писатель, да? А то я на нее так ору…

– Нет, она не писатель, – помотал головой тот. – Она директор издательства.

– О-ё! – охнула девица и прилежно объяснила: – Понимаете, я уже говорила – я работала в больнице медсестрой, и туда пришел Коля. И ясное дело – работа была трудной, тяжелой, я не досыпала ночей, но каждый день выходила на работу. Потому что с детства была к труду приучена! И все это безобразие… в смысле, работа, продолжалось до тех пор, пока мы с Колей не решили жить вместе. Потом уж он, как мужчина, взял обеспечение семьи в свои руки.

– А как давно вы с Николаем Николаевичем знакомы? – спросила Варька.

– Да как он пришел в больницу, так и познакомились, – пожала плечами хозяйка дома. – Я проработала в Медицинском Центре… погодите, сколько ж я работала? Ага! Ровно два месяца. Ну да! А потом пришел Коля. Ну и как увидел меня, так и пропал – а куда ж от такой красоты денешься? Стал за мной таскаться везде, даже бегал на наши тусовки, представляете! Ой, я на него ваще такая злая была, умереть! А мне Таська… это подружка моя – она увидела Колю и говорит мне, типа, ты чего вся такая тупая! Сейчас врачи, если они не дураки, такие деньги могут делать! Ну, и я правда, думаю, чего я туплю-то! И, значит, к Коле. Дескать, если домик мне построишь, то будем вместе жить. Вот он и расстарался.

– То есть стал делать деньги? – уточнил Фома.

– Не, а че плохого-то?

– Я просто так спросил.

– Стал. Так и получается, что если б я не попросила, он бы и не построил дом-то! А теперь ей отдавай все! Сейчас прямо! Анька! Ну что она там? Скажи ей, что ко мне писатель пришли, и что я на нее сейчас такую телегу накатаю!

– Простите, а вы не знаете Родионова? Максима Михайловича? – осторожно спросила Аллочка.

– А кто это? Артист, что ли, какой-то? Не помню, может, и знаю, – попыталась вспомнить молодая вдова.

– Это друг вашего мужа, Максим Михайлович, вспомните, – помогала Аллочка.

Однако заслышав, что некий Родионов – всего лишь друг, девчонка махнула рукой.

– Не знаю, что тут вспоминать. Я ж говорю, я всех его друзей отвадила. А потому что нечего говорить, что я какая-то… недоделанная! Они нам чуть всю свадьбу не расстроили!

– Так вы, вроде бы, и сами свадьбы не хотели, – вспомнила Варька.

– А это не их дело! – вскинулась девица. – Может быть, я бы потом захотела, а Коля бы уже и передумал! И куда я тогда?

– Логично, – кивнул Фома. – А теперь, стало быть, вы – полноценная хозяйка?

– Ну, конечно, только вот эта дрянь под окном так и портит жизнь.

В этот момент у Элен снова зазвонил телефон.

– Ну алло же! Толик! Я тебе говорю – подожди, мы тут книгу пишем! Нет, недолго… да че там писать? Сейчас они тут набросают.