Жертва на замену (СИ)

Вот бы сейчас оказаться там, а не вышагивать по едва освещенному коридору, с прячущимися по углам зловещими тенями.

Коснулась взглядом браслета на руке, похожего на тот, что был у Лайонела, рядом висел колокольчик, что дала мне Сако, и который я забыла одеть перед Советом, где собрались хаубисы Шести Земель. Камень, вставленный в металл, подмигнул приветливым янтарным светом. Это означало, что Лайонел ждет меня за дверью, чьи очертания в свете факела в руках Гавриила, с каждым шагом проступали все четче. Я даже не удивилась, признав в ней ту самую дверь с трещиной и головой Огнептицы посередине.

Ну, конечно. Других мест, чтобы провести ритуал, не нашлось…

32

Облизала пересохшие от волнения губы, проходя в скудно освещенный подземный зал. Я ошиблась. Не спорю, помещение явно похоже — такое же мрачно-серое, освещенное дрожащим светом свечей и факелов, с каменными скамейками у стен. Но это было не то самое место, в котором Лай каждый месяц запирался, чтобы скрыть ото всех, что он только наполовину хаимец — ни старых пятен крови, ни жуткой конструкции с металлическими желобами на полу.

Стоит столько вспомнить. Жуть… А Лай провел в нем не одну ночь… Ведь в полнолуние человеческая кровь его матери брала над ним вверх. Возможно, его подданные могли смириться с тем, что у их правителя по-человечески гладкое лицо — про другие части тела они вряд ли знают, ведь он носит наглухо застегнутые рубашки со стоячим воротником и перчатки. Да и я, если честно, видела только его «человеческие» руки, с одной оговоркой — ногти на них могут увеличиваться, и быть достаточно грозным оружием и легко выдержать удар клинка. Но даже в необычной внешности среди Зверолюдов в Лайе есть и общие с ним черты: помимо львиной переносицы и тонких губ с мелькающими клыками, кончики заостренных ушей — хоть я и не сразу это заметила из-за густых волос — были покрыты мехом. И глаза. Не знаю, я могу ошибаться — ведь видела я его в человеческом облике лишь раз — но у Лая-человека они чуть другие, более карие: в них меньше янтарно-желтых вспышек. И если эти изменения казались заметными даже мне, для остальных они будут как бревно в глазу, и поводом свергнуть своего правителя-полукровку.

— Встаньте в центр символа Ауго (глаз), — холодный голос Амнона в черном капюшоне, которых не очень-то скрывал его выдающуюся морду, пробрал до мурашек. Крутанула головой, разминая занемевшие в напряжении пальцы, в поисках упомянутого символа. Глаза невольно зацепили знакомый теплый огонек, мелькнувший из-под края капюшона. Голова многозначительно дернулась, указывая в нужную сторону.

Там на каменном полу слабо мерцал нарисованный мелом круг с пятиконечной звездой. На каждой ее вершине располагались четыре треугольника: левый направленный острием вверх, правый вниз, а два нижних были перечеркнуты горизонтальной линией. На самом верху ютился круг, разделенный лучами от точки в центре на восемь долей. В центральной части пятиугольника красной краской было начертано нечто похожее на глаз. Именно туда я и должна была встать. Лай вчера раза три мне все повторил. Но я растерялась, попав в окружение десятка фигур в черных балахонах, обступивших со всех сторон, от чего просторная комната давила на меня, будто я была заперта в тесном ящике. Еще бы, чувство, что я попала на слет сатанистов и меня, единственную в белом — не считая накрахмаленных фартуков Сако и Милы, что сейчас притворялись настенными рисунками, теряясь за спинами стражников — собираются принести в жертву Сатане.

Сглотнула ком в горле, что ледяным камнем упал куда-то вниз, и двинулась на едва гнущихся ногах к центру. Прошла буквально пара минут, как я вошла в ритуальную залу, а, казалось, будто гораздо больше.

— Обычно, призывающий сам рисует звезду стихий, — Анубис невозмутимо продолжил, будто моя заминка входила в сценарий. Держался он отлично, учитывая его ко мне отношение, но в словах все равно сквозила издевка, вопреки тому, что интонации голоса были до скрипа уважительные. — Но Мы, — ощутимый акцент, собачья голова дернулась влево, где среди остальных стоял Лайонел, — решили… — снова пауза. Фродаз буквально рожал каждое слово, хотя, если не знать всей ситуации, могло показаться, что паузы придают веса его словам. — Упростить Вам задачу. В силу… — прикусила нижнюю губу, чтобы не фыркнуть. Готова поставить последний айфон, которого у меня нет, что под капюшоном его лоснящаяся черная морда сморщилась похлеще сушеной сливы, — …вашего происхождения. Приступайте.

Мне бы выдохнуть — но сейчас как раз мой выход. Я должна обратиться к Фуглис Люихаз. Легкое смущение обдало кожу лица. Дело в том, что призывающий должен был сам придумать слова обращения к Великому Божеству — нельзя было просто вырвать строчку из кого-нибудь «Псалтыря» или из другой религиозной книжки. Надо было подключить фантазию.