Жертва особого назначения

– Почему-то получилось так, что вы сочли возможным судить нас. Наш образ жизни. Нашу политическую систему. Громче всего кричат маргиналы, причем кричат о своем, что волнует только их, потому не получают на выборах и пяти процентов голосов. А сколько голосов у вас получил Ральф Надер[29], а? Вы не мерило мировой истории, Алекс, и не судья. И не надо судить о нас по тем мерзавцам, которых ты слушаешь два раза в неделю. Они не Россия и не русские, и не суди о нас по ним. Наши страны имеют общего врага. А это сближает. И давай на этом остановимся.

Подольски угрюмо замолчал.

– Тоталитарист, – сказал он.

– Идиот, – отбил мяч я. – Вон, кажется, приехали. Удачи.

Неприметный седан остановился на другой стороне дороги. В нем был Обан. Машина принадлежала американской станции ЦРУ. Подольски вылез из нашего внедорожника, с риском для жизни пересек дорогу и уселся в седан. Машина тронулась. Я немного выждал и поехал следом, ориентируясь по БПЛА.

* * *

Вечером удалось расшифровать полученные данные и опознать обоих иракцев, которые присутствовали на встрече. Один майор, другой – старший майор. Явно не конечное звено в цепочке заговорщиков. Оба принадлежат к девятнадцатому моторизованному полку особого назначения (что-то типа тяжеловооруженного спецназа, отряд немедленного реагирования), входящему в состав пятой механизированной дивизии, расквартированной совсем недалеко от Багдада, в Баакубе. Полк недавно перевооружился на тяжелые колесные танки и представляет собой грозную, высокомобильную силу. Благодаря отличным дорогам он может через несколько часов оказаться в любом конце страны. Конечно, там все проверены, все офицеры, все солдаты. А как же иначе?

Русский дом 2 июня

Все то время, пока мы вели игру с американцами, надо сказать, неоднозначную игру с негарантированным результатом, нельзя сказать, что специальная группа из иракских, иранских и российских офицеров безопасности, целью которой было обеспечение багдадского саммита глав государств, не работала. Работали, и еще как! Чтобы вам была понятна схема работы спецслужб, скажу, что действительность сильно отличается от книг. Да, бывают прорывы, и прорывы эти совершают одиночки или мелкие группы людей. Но основа, фундамент всего – это планомерная, целенаправленная работа оперативного штаба с большим объемом информации, скрупулезная и планомерная отработка всех имеющихся на мониторе угроз, распутывание всех клубков, какие только есть, с целью определения степени опасности, переворачивание всех камней, чтобы определить, под каким прячется змея. И даже если змея не будет найдена вовсе – в девяти из десяти случаев так оно и бывает, – это не значит, что такую работу не надо делать. Она и делается – невидными и не знающими победного грома литавр людьми. Потому что ее надо делать. Она – фундамент всего.

После очередной бессонной ночи они повесили несколько гамаков в холле и так и спали в них по очереди, питались в столовой – члены оперативного штаба собрались на очередное утреннее совещание. От них пахло потом, кофе, плохим дезодорантом, который кто-то поставил в туалете и которым пользовались все.

– Итак, – прилетевший из Москвы полковник Куприянов, начальник отдела ФСО[30], занимал место во главе стола, председательствуя и начальствуя над генералами. – Что у нас нового?

– Отследили пять звонков, – сказал иракец, полковник Меджиди из Мухабаррата. – Все пять классифицированы как представляющие опасность.

Всем было понятно и без перевода – смертники. Последний звонок смертников родным. Иракский Мухабаррат вел спецкартотеку, в которой отмечал лиц, потенциально способных стать смертниками, за ними велась постоянная слежка.

– Откуда?

– Все из разных мест. Но направление одно – район Рустамия.

– Откуда?!

Удивление было понятно. Рустамия считается спокойным и богатым районом, там, среди прочего, – Национальная военная академия. Террористы так близко к подобным заведениям не селятся, не рискуют.

– Так точно, Рустамия.

– Курсантов академии планируется привлечь к мероприятиям по оцеплению и проверке документов, – пробасил полковник Красин.

Все правильно. Это – первичная работа, она требует много неквалифицированных, но надежных и честных рук. Как у нас курсантов полицейских, военных училищ все время на обеспечение дергают, так и тут.

И если найдется несколько уродов, которые сознательно пропустят группу террористов во внутренний периметр, может произойти большая, очень большая беда. А в голову каждого не заглянешь. Кто чем живет – знает один лишь Аллах.

– Взять под наблюдение, – решил Куприянов. – Провести контрразведывательную проверку. Поставьте скрытые камеры.

– Открыто.

– Я сказал – скрытые! – психанул полковник, который четвертый день держался на лошадиных дозах кофеина.

– Проверку – открыто? – переспросил иракец.

– А… Это – да. И жестко. И посмотреть, кто рыпнется. Павел Константинович?

– Да?

– Что по группе Музыканта?

Группа Музыканта напрямую ВОШ[31]не подчинялась.

– Пока ничего.

– Пока?!

Полковник ФСО дал понять, как его это раздражает, но потом перешел к следующим вопросам.