Жертва полуночи (ЛП)

Джед выехал на дорогу. Он свернул с Главной улицы направо, направляясь из города. Он ехал домой в тишине. Малышка села и подняла нос к окну, пока они приближались к дому на окраине города. Грузовик подпрыгивал на кочках, усиливая боль в животе. Он припарковался и вышел из машины. Из будок у дома донесся лай. У всех собак были и будки, и вольеры. Они охотничьи собаки, а не питомцами. Они жили снаружи, кроме плохой погоды. Исключением была Милашка. Джед опустил ладонь на золотую голову рядом с собой. Она всегда предназначалась для большего.

Усталость и боль терзали его тело, но собаки были важнее. Хоть он изображал бодрость при Мэнди, Джед еще не восстановился. Он не был и на 60 процентов таким, как прежде, врачи ничего не обещали. После раны и сепсиса, захватившего его тело недели спустя, Джед знал, что перехитрил смерть. Он чуть не встретил Жнеца. Его сердце дважды остановилось. Врачи удивлялись, что он еще жил. Это было новой реальностью Джеда. Мэнди винила себя, а он — нет. Он бы все равно спас ее.

Он был готов на все ради Мэнди.

В амбаре за будками Джед выстроил чистые стальные миски и наполнил их кормом. Он раздал собакам миски и воду, быстро почистил будки. Милашка ходила за ним, нюхала каждую дверцу конуры. Медведь, юный шоколадный лабрадор в первом вольере, подавал надежды. Умный, верный, активный. Джед уже получил пару хороших предложений, но ему нужно было сохранять одну собаку для конкурсов. И Медведь стал бы отличным выбором. Эта осень будет за ним.

Милашка больше не пойдет на охоту.

Джед погладил голову Медведя и закрыл дверцу. Многие будки были пустыми и темными. Если он не собирался использовать Милашку для разведения щенков, придется потратиться на другую суку, но ему пока не хотелось планировать будущее.

Стемнело, когда он добрался до дома. Коричневая посылка стояла на крыльце. Он внес ее внутрь, вытащил складной нож из кармана и разрезал ленту. Он опустился за стол. В упаковке была черная коробка с большой белой кнопкой. Милашка опустила голову рядом с коробкой, словно знала, что это для нее.

Джед покормил собаку на кухне и пошел в душ. Он встал под струи и подставил спину под воду. Уродливый шрам пересекал его живот, его не хотелось задевать. Джед повернул голову под водопад. У него были шансы убедить Мэнди, что он был мужчиной, а не другом? Его пальцы коснулись кожи на животе. Он ощущал себя не мужчиной, ведь не мог даже поднять стремянку без проблем.

Джед выключил воду и вытерся. Стоп. Он застыл. Он мог кое-что сделать для Мэнди. То, что могло убедить ее, что его чувства к ней не были братскими.

Он мог найти Натана. Ха! Если бы только его тело могло справиться с задачей, Джед мог бы всему положить конец. Но нож Натана сделал Джеда бесполезным, будто порезал его на восемь дюймов ниже.

Воспоминание о том, как он остывал на тротуаре, и кровь текла из его тела, как из подстреленного оленя, было не единственным, что преследовало Джеда. Натан заявил, что Мэнди его. Копы могли сказать, что он пропал, и следа не осталось, но Джед знал правду. Он обернулся полотенцем, прошел в спальню.

Она не могла найти Натана. Как и Джед.

Он посмотрел в окно. За светом фонарей деревья окружали его дом черной стеной. Натан был там. Где-то. Он хотел Мэнди, и, если кто-то помешает ему, Натан не будет мешкать. Он показал свою истинную природу. Натан был убийцей.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Бостон, май 1975

Высокий крик разбудил Натана. Он протер глаза. Ему это снилось?

Свет луны лился в окно, озаряя его комнату серебром и бросая длинные жуткие тени от мебели. Но Натан ничего не боялся. Он был взрослым, не боялся темноты, и реальность заменяла любой кошмар, который мог выбраться из его воображения. Ни один сон не мог быть хуже реальной жизни.

Еще один крик ударил по ушам, и Натан скривился. Безнадежность была ледяной рукой на его шее.

Мама!

Он отбросил одеяла и прошел на носочках к двери. Он замер посреди коридора. Доски были холодными под босыми ногами, но не от этого он дрожал. Это было от мыслей о том, что стало причиной крика. Желание убежать в комнату и спрятаться под одеялами почти победило.

Но ему нужно было знать, что происходило.