Жертва (СИ)

- Очень приятно, - отозвался Бог. Изумрудные глаза становились все ближе, и в какой-то момент горячие ладони Шейссаха

обхватили лицо, а мужской рот прижался к ее.

У Аэлиши подогнулись колени. Древнейший целовал ее! Его губы, твёрдые, но такие нежные, прикасались к ней так, что

голова шла кругом! Не раздумывая ни секунды, она спешно приоткрыла рот, позволяя языку мужчины проникнуть внутрь.

А дальше все вокруг словно прекратило свое существование. Совершенно растеряв всякую почтительность и осторожность,

она бессовестно прижималась к мужчине и гладила, торопливо касаясь гладких, будто шелк волос и сильного тела. Как могла,

повторяла движения проворного языка, получая в награду едва слышные мужские стоны. Горячие ладони Бога гуляли по ее

спине и плечам, оставляя за собой разбегающиеся волны жара. И через некоторое время легкая одежда показалась Аэлише

тяжелее самой плотной шерстяной ткани, и она отчаянно мечтала избавиться от невесомого шелка, чтобы всей кожей

ощутить жаркое тело Бога.

- Повторяй за мной, - хрипло зашептал вдруг Древнейший прямо в ее губы, - ул’хашш сай самира. .

Бог шипел непонятные слова, а она, стараясь подражать как можно точнее, торопливо произносила их следом. Их дыхание

смешивалось, губы почти касались друг друга, и Аэлиша отчаянно мечтала завершить поскорее эту странную речь и вновь

прижаться к губам Древнейшего.

Как только она произнесла последние слова, Шейссах переплел их пальцы и потянул руку вверх. Аэлиша с молчаливым

благоговением рассматривала прижатые друг к другу ладони, между которыми разгоралось нежно-изумрудное свечение. Ярко

вспыхнув, оно разбежалось по коже сотней щекотных искорок, следы от которых сложились на тыльной стороне ладони в

хитрый узор, напоминающий остролистый цветок.

Как только след окончательно потускнел, Шейссах подхватил ее на руки и стремительно метнулся под темные колонны

пещеры. Она даже не удивилась, обнаружив за одной из них расстеленный кусок мягкой ткани.

- Сейчас ты станешь совсем моей, - возбуждённо прошептал мужчина, опуская ее на покрывало. - не бойся, больно будет не

долго.

И сильное тело придавило ее сверху.

- Больно? - испуганно переспросила она.

- Женщинам, что впервые пробуют мужчину всегда больно, - пробормотал Древнейший, быстро избавляя ее от одежд.

- Но ведь ты не мужчина!

Шейссах поперхнулся и как-то странно посмотрел на нее.

- Ну да, - уверенно продолжила Аэлиша. - чтобы мужчина мог быть с женщиной, он должен устроить свои ноги между ее.

Тогда происходит близость. Так священник говорил…

Такого громкого смеха она ну никак не ожидала услышать. Аэлиша оскорбленно дернулась, пытаясь встать и прикрыть

руками обнаженную грудь. Его обидный хохот отрезвил. Что это на нее нашло? Позволить делать с собой такое! Конечно - он

Бог, и очень хорош собой, а еще силен и целуется так. . Она куснула себя за щеку, отгоняя сладкие воспоминания.

- Глупыш-ш-шка, - Шейссах перехватил ее руки и, не смотря на возмущенные взгляды, развел в стороны, - мужчину от не

мужчины отличает иное.

- И что же? - сердито буркнула она.

- Вот это, - ее ладонь потянули вниз, под тяжелые складки пояса. Пальцы коснулись горячей твердой плоти, и Аэлиша

мучительно покраснела, осознавая, о чем говорит Древнейший. Голозадых детишек она видела и чем отличается мальчик от

девочки знала. А однажды довелось наблюдать мужчину без портков. Пянчужка решил облегчиться прямо на улице, не

стесняясь проходящих мимо. Но… У Шейссаха ведь хвост, как же так?!

- Я покажу после, - зашептал мужчина, верно истолковав ее замешательство, - ты такая вкус-с-сная, не могу сдержаться.

Аэлиша забилась в крепких руках пуще прежнего Вкусная?! Ох, это звучит очень и очень плохо!

- Не убивай меня! Пожалуйста, не убивай! Я совсем не вкусная, правда!

Новый приступ хохота заставил Бога ослабить хватку. Он смеялся долго и громко, сотрясаясь всем телом. Не по

божественному хватался за живот, всхлипывал и утирал глаза. Аэлиша лежала ни жива ни мертва. Шейссах оказался в

довесок ко всему еще и с приветом, совсем как ведьма. От этой мысли хотелось выть и плакать. Почему у нее так? За что?

Стоит только тихонько порадоваться, что жизнь становится легче, как в то же мгновение жестокая судьба бьет наотмашь в

несколько раз сильнее прежнего.

- Глупышка… Мой цветочек… Ха-ха! Ох, даже настроение пропало. Ха-ха! Фу-у-ух, давненько так не смеялся…

Аэлиша согласно кивала, незаметно стараясь нащупать рядышком хоть что-нибудь тяжелое. Она будет защищаться! Вириш

или Шейссах - без разницы. За свою жизнь она еще поборется! Пока Бог веселился и обзывал ее несмышленышем и

дурашкой, рука наконец нащупала что-то твердое и острое. То, что нужно! Резкий взмах и… обломок кристалла сверкнул в

воздухе, выбитый одним хлестким ударом. Она с криком схватилась за руку, баюкая охваченное болью запястье. К горлу

подступил комок. Напряжение последних дней, проведенных в стенах душного чердака, страх, испытанный на жертвенном

алтаре, удивление от увиденного после: все это вдруг резко всколыхнулось и обрушилось на нее отвратительным чувством

собственной беззащитности и слабости.